Должница
Шрифт:
Игорь не тот человек, с которым я хотела бы быть. Он такой же, как Руднев, только к последнему я испытываю хотя бы ненависть. К Игорю – ничего. Нам не суждено быть вместе. Я для него лишь приманка, он для меня – очередной палач.
В этой игре я точно поняла: я должна была сказать Давиду то, что не понравится Рудневу, ведь последний непременно спросит о сути нашего разговора. Мы остаемся вдвоем с Давидом – в месте, закрытом от глаз посторонних. Вся группа обоюдной охраны переместилась сюда, что-то явно должно было произойти.
–
– Поверь, твой сын в безопасности. С ним все хорошо. Ты увидишь его уже сегодня, если поедешь с нами.
Я зажмуриваюсь. Не может быть хорошо, когда я не рядом. Если поеду, наверняка угожу в очередную ловушку Руднева, он жесток для этого в самый раз. Как же больно и тоскливо…
– Отпусти меня, Давид, - говорю, когда чувствую его руку на своей.
– Я и так тебя отпустил. Потому что ты принадлежишь моему брату.
– О чем ты?
Хмурюсь. Давид тянет время.
– Я тебя люблю. Разве ты не поняла?
Давид бредит.
– Ты обманул меня. Соврал, что Руднев мертв. Вывез из страны, лишив документов, подтверждающих, что я – мать. Это все дело рук твоего брата, но ты… не помог мне. О какой любви ты говоришь? – шепчу горько.
Даже музыка стала тише. Словно по приказу свыше.
– Я не пойду против брата. Ты принадлежишь ему. Ты его женщина.
– Я не…
– Ты его женщина, Аля, - повторяет он так, словно говорит о себе и мне, - его. Мне было поручено обеспечить твою безопасность. Проявить к тебе чувства - означало бы войну с братом, в которой моя смерть была бы ничем по сравнению с твоим предательством. Он этого не прощает.
Качаю головой. Неправда. Я не нужна Рудневу.
Оборачиваюсь. Игорь и Артем стоят также друг напротив друга. Первый указывает мне на часы, поторапливает. С каждой секундой Руднев может совершить дикость. Он на эмоциях, но в чем причина его эмоций?
Если верить Давиду, то причина – я. Его голос возвращает меня к реальности:
– Не связывайся с Игорем. У него отобрали кусок, и он не ошибся, решив отобрать у Руднева тебя. Сейчас идет передел власти, поэтому мы должны были вывезти тебя из страны. Чтобы сберечь от таких, как он.
Так вот для чего Игорь спрашивал о чувствах?
В любом случае связываться с ним я не хотела. Мне хватило Руднева, и Игорь - ничем от него не отличался. Мне лишь приходилось играть роль его женщины.
– Ты не помог мне. Твой брат разлучил меня с Богданом, - в глазах появились слезы, - я не хочу тебя слышать. Игорь поможет мне, и неважно, каким путем. Я буду стоять за его спиной. Нужно будет – женой стану. Против вас пойду.
Не пойду против вас. И женой Игоря никогда не стану, но я поняла, как нужно играть в эту игру и что нужно говорить. Игорь что-то затеял. Мое дело передать Рудневу эти слова через Давида.
Блеф чистой воды, но они выведут Руднева из равновесия.
Давид выходит из себя, мои слова обескуражили его.
–
Давид щурится. То ли играет, то ли нет, но на его лице отразилось недоумение.
– Что за мужчина?
– Маяк. С лысиной. Он был от Руднева? Скажи мне, Давид!
Сзади мне на плечо опустилась рука. Я замерла.
– Аля, пойдем в машину. Нам пора, - велел Игорь.
Тем временем Давид едва заметно покачал головой и одними губами шепнул:
– Нет.
Нет, это был не их Маяк.
Нехорошая мысль закралась мне в голову. Но оставаться здесь рядом со зверем – с распаленным до невозможности Рудневым - я не просто не хотела. Я боялась. Встала за спину Игоря, одним глазом посматривая на взбешенного Артема.
Руднев сделал шаг. Он не на Игоря смотрел, а мой взгляд пытался выцепить. Наша охрана будет посильнее, но я все равно боялась его.
– Аля… иди ко мне. Все кончено. Я все равно тебя заберу.
Уверенный и обманчиво ласковый тон.
Что именно кончено? Ты не пытаешься объяснить, Артем.
И нет, ты меня не заберешь.
Все это он прочитал в моих глазах. Сжал ладонь, протянутую ко мне, в кулак. Лицо приобрело зверское выражение лица.
– Уже трахалась с ним, да?!
Он рычит, надвигаясь на Игоря, а я отшатываюсь.
Жаль, что ты не понимаешь, Артем. После тебя мне любой другой мужчина - противен. Я не смогла быть даже с Давидом. Не смогла переступить через себя. И не уверена, что смогу когда-либо.
– Оставь ее, Артем. Я сказал тебе, что она моя женщина. Я ее не принуждал. В отличие от тебя.
Я вздрагиваю от хлестких слов. Зачем? Зачем Игорь лезет на рожон?!
Руднев его сейчас ударит. Убьет. А меня заберет и одному богу известно, что сделает дальше.
Я вскрикнула. Артем налетел на Игоря тотчас же, и я поняла, чего добивался Игорь. Руднева схватили, сдернули с пояса оружие и поставили на колени. Люди Руднева замерли, не смея сделать к нему шаг – у виска Артема материализовался пистолет. Под прицелом они заставили всех его людей опуститься на пол.
В клубе все также громыхала музыка. Моя ладонь подлетела к губам.
Я не думала, что смогу испытать это чувство, но сейчас, смотря в глаза отцу своего ребенка, я болела. И в груди заныло что-то неприятное – нечто спрятанное от глаз точно так же, как все мы были спрятаны от окружающих в этом темном накуренном углу. Давид был рядом.
– Игорь… - я схватила его за руку. В ней тоже была массивная система.
Игорь стоял рядом. Он считал меня своей женщиной, а я знала, что никогда не смогу ею быть. В моей жизни остался один единственный мужчина, и это Богдан. Все, ради чего я сюда пришла – это мой сын, но никак не смерть Руднева.