Должница
Шрифт:
Братья приблизились к перевернутому автомобилю, фонари вместе с дулом пистолетов осветили салон машины – в ней остался Игорь без сознания и двое мертвых охранников. Пройдет еще несколько секунд, и он поймет, что меня там нет.
Сердце клокотало в груди как бешеное. Дышать было трудно из-за его громких ударов. Висок горел огнем от кулака Игоря, телу тоже пришлось несладко после переворотов. Я прислушалась.
– Далеко уйти не могла. Обыскать все! – скомандовал мой палач.
– Возможно, она вооружена, -
Я приросла к дереву, парализованная страхом.
– Только живой она мне и нужна… - прямая угроза Руднева, что за мою жизнь охрана лишится своей.
Он отдает приказ перетащить Игоря в свою машину. Зная Руднева, теперь Игоря ждет медленная и жестокая расправа – за унижение, за покушение, за меня… Его участи не позавидуешь, но что будет со мной?
Шмыгаю носом, обхватывая себя за плечи. До чего же больно. Но главное, что жива. Его охрана расходится на мои поиски. Слышу визг тормозов – подъехала вторая машина Руднева. Теперь мне точно не уйти далеко.
Поднимаюсь на ноги. Как назло, фонарь надо мной перестал моргать и застыл в ярком желтом свете. Его люди зашли с другой стороны дома - скоро будут здесь.
Но я опережаю их. Покидаю пристанище у дерева и приближаюсь к жилой пятиэтажке, за ней - дорога. Голос Руднева становится все ближе.
Он холодно отдает приказы:
– Ты - в следующий квартал. Взять живой. Без нее даже не возвращаться, понял?!
Мне кажется, выбора больше нет. Бежать не имеет смысла. Мое место рядом с Богданом, но для этого придется встретиться с ним. Лицом к лицу.
Я прямо чувствую кипящую ярость в Рудневе. И будет лучше, если я сдамся сама, чем меня приволочет его охрана. А они уже близко. Спиной чувствую.
Но вместо страха я испытываю облегчение, когда на подгибающихся ногах я выхожу в свет уличных фонарей, устремляя взгляд в напряженную спину своего палача.
Глава 39.
Страшно? Страшно.
Я даже не знаю этого человека. Я никогда не была близка с ним душой.
Я вышла из тени. Сделала шаг навстречу неизвестности. Рядом с Рудневым была перевернутая всмятку машина, они обыскали ее и перетащили Игоря, а затем отъехали от груды металла на безопасное расстояние.
Я видела Давида, он был в другой машине.
Тем временем Руднев продолжает отдавать приказы, не замечая и не чувствуя меня за своей спиной.
– Артем Ильясович…
Охранник первым замечает меня, его глаза округляются.
– Далеко уйти не могла, - продолжает злиться его хозяин.
– Артем Ильясович, кажется, мы нашли ее.
В ту же секунду, проследив за взглядом охранника, Руднев оборачивается. Я стою одна. Платье грязное, кое-где
Я сдалась. Руднев понимает это, но не верит до конца, поэтому его люди по щелчку его сильных пальцев хватают меня сзади, словно я вот-вот могла исчезнуть. Я действительно могла сбежать – недалеко, но могла, ведь пока они обчистят этот двор, пройдет немало времени. Но я не сбежала. Мое место рядом с сыном, даже если это место – адское пристанище Руднева.
Меня несут к машине. Я стараюсь не смотреть в его глаза, думая о своем. Например, о том, каким чудом мне удалось выжить в машине, погубившей водителя и охранника Игоря.
– В машину ее… - его голос охрип, и Руднев качнул головой в сторону своего внедорожника.
Меня затащили в салон, подобно преступнице. Двери заблокировались сразу, едва Руднев сел рядом, а в следующую секунду на моей руке защелкнулся наручник.
Поднимаю безмолвный взгляд, облизывая пересохшие соленые губы. Что он сделал?
– Лучше молчи, - хрипит он, велев мне закрыть рот.
И следом точно также он сцепил свою руку, фактически привязав меня к себе, а ключ от наручников положил в карман брюк.
Вот и все. Добегалась.
Он велел молчать, и я молчу, сцепив руки в замок. На правой ощущается жжение холодного металла. Руднев сидит у окна, а мне приходится двигаться по сантиметрам каждый раз, когда он тянет руку сильнее. Я остановилась почти рядом с ним и сжала челюсти.
Я снова дернулась вместе с тем, как Руднев поднял левую руку. Наручники неприятно звякнули, а запястье заныло от безысходности. Он кому-то звонил.
– Подготовь документы прямо сейчас, - он кому-то скомандовал.
Все тело болит, ну и пусть. Зато скоро я увижу сына. Сердце в груди затрепыхалось сильнее от этой мысли. Неужели увижу? Неужели все закончилось? Могу я надеяться на хорошее, если теперь я знаю правду? Руднев не пытался отправить меня в больницу, и не я, а Вика была разменной монетой. Сердце грелось от мысли, что скоро я буду рядом с Богданом.
Только одного я не понимаю: как быть с Рудневым? Что он хочет от меня? Почему уже несколько человек, один из которых – враг Руднева, назвали меня его слабостью?
Я думала, что мои мучения закончились, но сердце тревожно забилось при виде заброшенных зданий. Мы въехали в какой-то промышленный район. Я чуть пошевелила рукой, прилипая к окну, а мою шею тут же обвила сильная рука, прислоняя к кожаному сидению. Руднев был зол, и хватка его была больная. Наверняка останутся следы на шее.
– Ни одного движения ты не делаешь без моего ведома, поняла?
Яркие глаза Руднева впились в мои, а я вцепилась в его руку, пытаясь ослабить хватку. Он перекрыл кислород.