Дом для демиурга Том 2: Реальность сердца
Шрифт:
Ждать. Вновь ждать. Минуты никак не хотели складываться в часы. Тревога подступала к горлу тошнотой, и от нее не избавляло ни разбавленное красное вино, ни настой из крапивы и душицы, которым пичкал Фиора мэтр Беранже. Посланный Тьерри гвардеец доложил, что палач согласился выпить вина с незнакомцем; другой - что Реми вообще посреди дороги к улице Садовников вдруг вернулся в особняк герцогов Алларэ, где ныне и пребывает. Последнее известие обрадовало: чем дальше от Шенноры, тем лучше; но и смутило. Что еще выдумает дражайший двоюродный брат?
Проведя около полутора часов дома, Реми отправился
Тем временем его люди разыскали палача и переодетым гвардейцам Алларэ пришлось прекратить дружескую попойку в приятной компании.
На середине четвертого часа вернулся Гильом Аэллас, красный от возмущения и вращавший скипетр в руке, словно меч - только воздух свистел.
– Господин Алларэ позволяет себе больше, чем дозволено и безумцу, которым он, несомненно, является, - процедил с порога казначей.
– Что еще случилось?
– В ответ на переданный мной приказ короля он сказал то, что я не буду повторять ни вам, ни его величеству. Смысл вы себе можете представить сами. У меня возникло желание выполнить королевский приказ силой, но к несчастью господин Алларэ был окружен достаточным числом сопровождавших. В их числе обнаружились господа Эвье и Кадоль, - столь рассерженного Аэлласа Фиор видел впервые в жизни; и впрямь можно было догадаться, что там сказал Реми.
– После того я отправился в Шеннору, желая опередить господина Алларэ, однако ж, комендант крепости ответил мне, что мой приказ противоречит полученному им ранее приказу, а в подобной ситуации он будет подчиняться лишь главе тайной службы, верховному судье или лично королю, как велит ему устав крепости. Я предупредил его, что после подобного неблагоразумия устав ему ничего не будет велеть, но господин Геон сказал...
– Гильом нахмурился и еще раз крутанул скипетр.
– Что горшком по голове, что головой о горшок, а все едино ему быть под судом, так хоть не на виселице, а для этого он будет соблюдать устав до последней точки.
– Отвратительно...
– вздохнул Фиор.
– Добавлю, что господина Алларэ с тремя сопровождающими комендант Геон в крепость пропустил.
Возвращение к жизни оказалось делом на редкость неприятным. Саннио понял, что он все-таки уцелел, когда еще до осознания "я есть", пришла головная боль, и была она королевой всех испытанных им мигреней. Под хрустально звенящим черепом бурлил крутой обжигающий кипяток, цветной и едкий...
Чьи-то руки безжалостно растирали ему уши. Саннио подумал, что неплохо бы укусить обидчика за палец, распахнул глаза и увидел над собой господина Далорна, весьма сконфуженного и вполне живого, не то что в последнюю встречу. Чуть выше было небо - серебристо сияющее, яркое, и ясно было, что время близится к полудню.
– Вы совсем смерти моей хотите?
– поинтересовался Саннио, когда ладонь задела по виску; заодно и прочувствовал, что там растеклась опухоль едва ли не до края челюсти.
– Одного раза мало?
– Простите, Алессандр, - негромко сказал Эмиль.
– В тот раз я не отвечал за себя. Это, конечно, не оправдание...
– Какой демон в вас вселился?
– В него не демон вселился, а кое-что похуже и покрупнее, - звонкий голос юной ябеды молодой человек узнал сразу.
– Вы тут
– Примерно, - алларец слегка покраснел.
– Еще раз прошу меня простить.
– Прощу, - пообещал Саннио, - если уши оставите в покое.
– Не притворяйтесь, любезнейший, что у вас болит голова. Оба не притворяйтесь! Пустота болеть не может, это доподлинно известный любому медику факт.
– Дядя?..
– опешивший наследник рывком сел и тут же зажмурился - по глазам словно хлестнули умелой рукой.
– Вы-то что здесь делаете?
– Этот юный бездельник еще и имеет наглость спрашивать меня, что я здесь делаю, - пожаловался кому-то герцог Гоэллон.
– Вопрос ваш, драгоценнейший мой Саннио, неуместен и неприличен до крайней степени. У меня есть все основания находиться здесь, а вот у вас?
– У нас - тоже!
– Да, мне их уже неоднократно изложили, и большей ерунды мне выслушивать не доводилось за всю жизнь, милейший мой племянник!
– дядя подошел, присел рядом прямо на землю, потом потрепал Саннио по волосам.
– Ладно, не пугайтесь, я не буду вас наказывать, хотя вы заслужили хорошую трепку... Все вы.
– Меня попрошу из этого списка исключить!
– опять Керо. Надо понимать, со времени замужества северянка прибавила и во вредности, и в смелости. Раньше она с герцогом Гоэллоном не спорила, а только внимала с обожанием.
– Вас, Керо, нужно попросту выпороть, но это сделает ваш супруг и несколько позже, - усмехнулся дядя.
– Радуйтесь, что все вышло именно так.
Справа послышалось возмущенное кошачье фырканье, потом звяканье посуды. Саннио огляделся, с трудом поворачивая голову. Вся компания в сборе - и даже дополнение в лице Эмиля с супругой и дражайшего предмета поисков. Племянник с удовольствием нырнул под руку, положенную на плечо, прижался щекой к груди. Так даже голова болела меньше, а, главное, замолкла тревога, что уже давным-давно пищала в душе противным крысиным голоском: "Не успеешь, не найдешь, не встретишь..."
– Как мы вас не нашли? И откуда здесь Керо?
– Вот уж не знаю, я не слишком скрывался, - усмехнулся дядя.
– Я решил осмотреть Храм перед тем, как приступать к делу - ну а тут обнаружилось, что в нем творится весьма примечательное событие. Сражение госпожи Далорн ди Къела с весьма ужасного вида грозным чудовищем. Увы, я успел только к его окончанию, а жаль. Подобная баталия достойна пера лучших поэтов, а придется ее записывать со слов Керо.
– Вам бы все издеваться!
– Керо вынырнула из-за палатки и сурово уставилась на герцога Гоэллона. Руки уперты в пояс мужского костюма, глаза горят пламенным возмущением.
– Я нисколько не издеваюсь, почтенная дама, - герцог, кажется, смеялся.
– Ваш подвиг еще запишут в Книгу Сотворивших, так что живите отныне осторожно, ведь каждое ваше деяние будут заучивать наизусть потомки.
– Да что, собственно, произошло?!
– Саннио ничего не понимал.
Когда ему рассказали, он поверил лишь потому, что половину рассказчиков очень хорошо знал лично, а не доверять второй тоже оснований не было, хотя история - несколько историй - звучали почище любого завирального вымысла бродячих жогларов.