Дом для демиурга Том 2: Реальность сердца
Шрифт:
У трона Араон чуть задержался, обводя взглядом Зал Ассамблеи, ряды благородных господ, опустившихся на одно колено, и простолюдинов, вставших на оба. Владетели - все в родовых цветах, сразу понятно, кто где. Представители цехов - по большей части в черном, белом и золотом: знак королевской милости. Среди них торчали церковники, по обычаю не опускавшиеся на колени, но почтительно склонившие головы.
Цветов было куда меньше, чем два года назад, да и людей - вчетверо, если не впятеро от обычного числа. Белое с золотом - Сеория, красное с синим - Скора, коричневое
Вспомнив, что от него требуется, Араон коротко кивнул. Зал зашуршал, поднимаясь и усаживаясь. В рядах кресел остались бордовые пятна: места тех, кто не явился по тем или иным причинам. Ряды севера, Агайрэ, Меры, Эллоны, Алларэ...
Принц уселся на отцовский трон, примеряясь к нему, и подавил удовлетворенную улыбку. Вот место, что принадлежит ему по праву, а вот - верные подданные, готовые служить ему.
Нужно было заговорить: объявить председательствующего, герцога Скоринга, разумеется, но Араон тянул время, наслаждаясь зрелищем.
В этот момент огромные, в два человеческих роста, дубовые двери распахнулись, и прямо напротив себя, хоть и довольно далеко - от трона до входа в Зал Ассамблеи была добрая сотня шагов, - принц увидел престранную процессию. Четыре человека стояли рядом; ни одного из них Араон не узнал. Стража, охранявшая вход изнутри, метнулась к ним и тут же почтительно отступила с поклонами.
Первый, - тот, что стоял в центре, - более всего походил на беглого гребца с галер. Изможденный вид и накоротко, почти налысо, состриженные волосы не могли принадлежать благородному человеку. Беглого разбойника поддерживал под локоть высокий брюнет в таком же зелено-золотом платье. Рядом - юноша в серо-серебристом и какой-то другой эллонец, вдвое старше.
Следом за ними в зал чинно вошли и расселись по своим местам владетели Эллоны и Алларэ. Араон подумал, что, пожалуй, стало слишком людно, но поделать он ничего не мог. Эти изменники не были вовремя арестованы и теперь занимали свои якобы законные места; опоздание же - дерзость и вызов, но не преступление. Оказалось, что явившиеся заполнили почти всю левую половину Зала Ассамблеи. Приятные взгляду пустые кресла теперь были заняты.
Пока Ассамблея, тихо перешептываясь, внимала дерзкому явлению, высокий "разбойник" оттолкнул стоявшего рядом с ним брюнета и прошествовал вперед, на место, отведенное для выступающих. Находилось оно между первым рядом и решетчатым ограждением. Тонкое резное дерево показалось принцу слишком хрупкой преградой.
– Господа, позвольте вас приветствовать!
– Грубый хриплый голос тоже мог принадлежать каторжнику; руки чужак в цветах Алларэ держал за спиной, и перчатки на них, наверное, были отобраны у какого-нибудь силача-жоглара. Принц смотрел в эту спину, ладно обтянутую зеленым кафтаном, и не понимал, что происходит, почему безмолвствует Скоринг и все остальные. Почему? Измена?..
– Вы кто такой?
–
– Что, маршал Агро, не узнали меня? Так отметили триумф, что лишились памяти? Примите мои поздравления и с победой, и с назначением!
– Теперь узнал, - хохотнул мерский вояка - достойный преемник своего графа.
Узнал нежданного оратора и принц. По спине поползли мурашки.
О побеге герцога Алларэ из тюрьмы ему донесли еще вчера утром, и он поверил донесению коменданта Скоринга, согласно которому герцог при помощи своего родича покинул столицу, в спешном порядке отправившись на восток. Нечего сказать, замечательно точное донесение! Какие еще сюрпризы поджидают будущего короля?!
Можно ли вообще верить Скорингу? Он хладнокровно избавился от всех, кто ему мешал - и от своего отца в том числе... Кто сказал, что он достоин доверия?
Задавать вопросы было нельзя: Алларэ стоял слишком близко, а уж на огрехи слуха он никогда не жаловался; тишина же в Зале Ассамблеи стояла такая, что слышно было, как вокруг дальнего портрета кружит муха, бьется о холст, падает вниз и вновь начинает свой танец. Казалось, что даже портреты королей минувших времен пристально взирают на герцога Алларэ, нагло занявшего трибуну...
– Вы не имеете права здесь находиться!
– очнулся новоиспеченный герцог Скоринг.
– Вы сбежали из-под ареста...
– Вот о причинах моего ареста я и пришел побеседовать с благородными господами, - перебил его Алларэ.
– Вас же, Скоринг, я в их число не включаю, так что не мешайте.
Зал наконец-то зашумел, переваривая заявление Алларэ, но если в этом гуле и была нотка возмущения, то Араон ее не разобрал. Даже скорийцы с сеорийцами переглядывались удивленно, но без негодования. Измена везде, и среди тех, кому он привык доверять - тоже измена!
– Вы находитесь в присутствии короля!
– рявкнул сидевший рядом со Скорингом бруленец.
– Никакого короля я тут не вижу, - усмехнулся Алларэ.
– Так вот, уважаемая Ассамблея! Меня тут назвали преступником, впрочем, это для вас не секрет. Вот о предъявленных мне обвинениях я для начала и хотел бы сказать. Первое из них - устройство "хлебного бунта". Второе - покушение на жизнь короля. Третье - измена в пользу Тамера. Четвертое - сокрытие сведений государственной важности, но об этом позже. Почтенная Ассамблея! Готовы ли вы слушать дальше такого преступника?
– Продолжайте!
– Да!
– Покиньте трибуну!
– это, увы, не из зала, а все тот же бородатый бруленец.
– С вашего позволения, уважаемая Ассамблея!
– еще одна усмешка, такая же дерзкая, как и раньше.
– Если кто-нибудь из представителей матери нашей Церкви подаст мне Книгу, то я поклянусь в том, что три из вмененных мне преступлений не совершал. Вы, епископ, не будете ли так любезны?
Араон сидел так, что ему было видно лишь плечо и часть лица герцога Скоринга. Тот молчал, слегка склонив голову, и улыбался, но то ли принцу показалось, то ли в во взгляде все-таки была тревога. Почему он молчал? Почему позволял Реми говорить?!