Дом для демиурга Том 2: Реальность сердца
Шрифт:
Саннио покраснел. Ларэ попал в точку: хозяин думал в первую очередь о правилах приличия, которые требовали достойно принять и развлечь гостя, даже нежеланного. Гость же оказался проницателен, даже слишком, наверное. Выражение лица Саннио, спустившегося в гостиную, рассказало ему все, и теперь оставалось только заглаживать очередную неловкость.
Поссориться с Фиором - вот только этого не хватало! Бернар и остальные гвардейцы хмуро косятся на молодого господина и молчат, алларцы удивляются и подшучивают, Реми же постоянно цепляется к каждому слову; единственный из всех, еще не высказавшийся на счет поведения Саннио -
– Простите, пожалуйста. Я в последнее время только и делаю, что...
– Саннио безнадежно махнул рукой, не зная, как определить свою бесконечную дурость.
– Приглашаю вас отобедать.
– Благодарю.
Аппетита у обоих не было, так что предстояло огорчиться еще и Магде. Голуби под сливочным соусом, печеные карпы и пряная свинина были донельзя хороши, но Саннио лениво отковырял по кусочку от каждого блюда, тем и ограничился, гость же съел все, что подкладывал ему слуга, но с видом безразличным и унылым.
Вино Саннио приказал подать в свой кабинет.
– В последнее время вы не жалуете нас своим присутствием, - заметил Фиор.
– Накопились дела, которые требуют моего внимания. Скоро пятая девятина. Подати, выплаты, пожертвования... Герцог не успел объяснить мне все, что я должен знать. Приходится учиться на скаку.
– Это единственная причина?
– Нет, - Гоэллон слегка рассердился: почему он должен давать отчет каждому, кто спросит? Разве приведенного объяснения недостаточно?
– Я не желаю лишний раз огорчать господина герцога Алларэ своим видом, своими словами и прочим...
– С чего вы взяли, что это так?
– У меня была возможность в этом убедиться.
– Алессандр, что с вами происходит?
– Ларэ отставил бокал.
– Что бы со мной ни происходило, это касается только меня, и я справлюсь с этим сам!
– отрезал Саннио; благие намерения пошли прахом - и кто просил гостя лезть к нему в душу? Реми выразился вполне внятно: молчи, не подавай виду...
– У герцога Алларэ есть для меня поручения?
– Я привез письмо для господина капитана Кадоля, но это было только поводом посетить вас, - Фиор терпеливо улыбнулся.
– Передайте герцогу Алларэ, что все его распоряжения будут выполнены в точности и в срок.
– Я передам. Что мне ему ответить, если он будет о вас спрашивать?
– Что я неукоснительно следую данному им совету!
– Алессандр, вы уверены, что верно поняли этот совет?
– господина Ларэ, оказывается, тоже можно было рассердить. Глаза потемнели, как небо перед грозой.
– Вы чудите, как мой брат-принц, но ему-то и пятнадцати еще нет!
– Что опять не так?
– Гоэллон неторопливо встал с кресла, расправил манжеты и поднял со стола бокал и поднял его на уровень груди. Вино билось в стенки.
– Я говорю - и неугоден, я молчу - я вновь неугоден? Чего изволите желать от меня вы, герцог Алларэ, все прочие? По какому праву, хотел бы я знать?!
– Послушайте меня, Алессандр...
Через пять минут Саннио сидел в кресле, красный как рак и мокрый, как мышь. Фиор говорил недолго, но в два десятка фраз он ухитрился уложить отповедь, подобную которой юноша не слышал и от дяди. При этом ни одного обидного слова, ни одной ядовитой колкости не прозвучало.
– Мы носим свое горе, тревоги и боль в себе. Мы служим -
– Я только не хотел никому досаждать! Не более того...
– после долгой паузы прошептал Саннио; до него начало доходить, насколько неприличным и постыдным выглядело все его поведение в последние дни. Позор и для девицы на выданье, а уж для наследника Старшего Рода...
– Я дурно себя чувствую в последнее время.
– Вы больны?
– встревоженно спросил собеседник.
– Едва ли. Я просто не могу спать...
– Отчего же?
– Мне снятся дурные сны. Мне кажется, что меня кто-то хочет подменить во сне. вытесняет из тела...
– раз проговорившись, остановиться было трудно.
– Мне снится один и тот же сон, я не могу его запомнить, а ведь всегда запоминаю сны. Темный, тошный... Словно змея обвивает и душит!
– Сколько вы уже не спали?
– Седмицу, наверное. Не помню... Мэтр Беранже сказал, что я совершенно здоров и посоветовал мне пить травы. Это я и сам бы мог сделать. Я знаю все сборы. Но сны не уходят, только проснуться тяжелее.
– Когда это началось?
– В тот день, когда вас ранили. Герцог Алларэ просил меня сделать что-то непонятное. И я будто бы призвал по свою душу всех демонов!
– Собирайтесь, - поднялся гость.
– Поедем к герцогу Алларэ.
Через пару часов Саннио, все существо которого упиралось против поездки и тем более против исповеди, сидел в кабинете Реми и, под двумя такими разными, но одинаково пристальными взглядами, рассказывал все заново. Господин Ларэ оказался отменным доносчиком: он не только запомнил каждую фразу, но и повторил все перед алларцем слово в слово.
– Реми, я не знаю, чего вы хотели, но вижу, к чему это привело, - подвел итог бастард.
– Извольте что-нибудь с этим сделать.
Алларэ молчал долго, очень долго - Саннио даже показалось, что он заснул в кресле. Взгляд был устремлен к холодному камину, но для Реми там, наверное, плясали языки пламени, синие тени играли на белой облицовке, а уголья вспыхивали и гасли, притягивая к себе. По каминной плитке вились виноградные листья, узор, который в этом доме был повсюду. На гербе герцогов Алларэ была ветвь с золотыми цветами и девиз "Радуйся!", но гроздья винограда сгодились бы куда лучше.
– Не знаю, смогу ли, - сказал герцог наконец. Губы едва двигались.
– И я должен объяснить, почему. Есть сила, что Бдящие братья зовут волшебной, колдовской... Она позволяет многое. Убеждать и привлекать, подчинять и исцелять. Нас было трое, владеющих ей. Было... Скоринг знал, что делает, сила узнает силу. А я тогда очень хотел бежать...
– Реми осекся, потом продолжил уже ровным голосом.
– Большая часть прежних умений мне недоступна.
Саннио вспомнил шелковую паутину прикосновений, которой оплетал любого собеседника Реми. Ладонь на запястье, узор, который танцуют пальцы перед глазами во время разговора, блики изумрудов в кольцах... колдовская пляска жестов и касаний, чарующая и завораживающая. Угадал ли он, или Реми имел в виду нечто другое? Как догадаться? И кто третий? Альдинг Литто?