Дом для изгоев
Шрифт:
Я сглотнул. Никакого желания служить жестоким фанатикам или отправиться на кол не было, так что перспектива вырисовывалась нерадостная. Ладно, проблемы стоит решать по мере их поступления.
«Дальше продолжать?» - ехидно-участливо поинтересовался Кэп.
«Давай», - отозвался я.
«Так вот. Официальной религией Техсина является культ Единого Великого, всё остальное признаётся ересью. Колдовство – тягчайшее преступление. В остальном… Ну, вполне обычное Средневековье с некоторыми нюансами. Есть знать – так называемые Золотые пояса, есть горожане – они ремеслом и торговлей занимаются, есть крестьяне.
«Спасибо, Кэп», - привычно вздохнул я.
«Не за что, обращайся», - отозвалась вредная птичка.
Некоторое время я просто шёл вперёд, переваривая полученную информацию и подмечая, что вокруг становится всё светлее и светлее. Но тут тропинка привела нас на широкую поляну на берегу реки. На этом самом берегу стояло добротное деревянное сооружение, которое я идентифицировал, как мельницу. На лугу паслась зверушка, подобная той, что я уже видел у разбойников.
«Тогрух, - прозвучал голос Кэпа. – Это верховое и ездовое животное называется тогрух».
«Понятно, спасибо, Кэп», - привычно отозвался я.
А из дверей вышел невысокий пузатенький мужичок с окладистой полуседой бородой и лукавой улыбкой, одетый в серую полотняную рубаху, такие же просторные штаны и кожаные сандалии. Поверх рубахи у него был накинут пёстрый вязаный жилет, на голове красовался такой же пёстрый вязаный колпак с кисточкой. С виду такой добродушный дедушка, но на меня он глянул настороженно, сразу же появилось ощущение, что меня буквально сканируют взглядом. Впрочем, увидев Шера, мужичок улыбнулся по-доброму и ласково спросил:
– Шер, малыш, какими судьбами? Что стряслось? Кто это с тобой?
И в этот самый момент перстень-артефакт немного нагрелся, и я ощутил лёгкий укол в палец.
«Это ещё что?
– поразился я. – Это что, я этого дедулю спасать должен? Что-то не похоже особо, чтобы он нуждался в спасении…»
«Погоди, не торопись решать, - отозвался Кэп. – Возможно, это всё-таки мальчик, а всплеск – совпадение, просто артефакт ещё толком не настроился… Или на колдуна среагировал… А тогда этот добрый дедушка по силе явно выше среднего…»
Пока я стоял столбом, Шер подскочил к старику и стал торопливо рассказывать историю своего пленения и спасения, явно преувеличив героическую составляющую в моём лице. Старик покивал,
– Вот ведь мерзавцы… ну, ничего, всё им отольётся…
– Не проклинай их, дядюшка, - кротко попросил Шер, - они всё ж родня мне…
– На фонарях такую родню в базарный день развешивать! – фыркнул старик, и мысленно я с ним согласился. – Золотое у тебя сердечко, Шер… И не бойся, никого я проклинать не буду – они сами себе враги. А ты, мил человек, - обратился он уже ко мне, - что встал? Пошли-ка ко мне, да откушаем, чем Единый послал…
При упоминании о еде мой желудок заурчал так, что мне неудобно стало, но, увы, голоден я был изрядно, и дедуля удивился:
– Голодный, значит? Охотник ли ты, парень? По виду вроде так, только вот ни силков при тебе, ни лука… да и птица ловчая… странная какая-то. Откуда будешь, паренёк?
И он вновь вперил в меня свои глазюки-сканеры, да так, что я вспомнил незабвенной памяти Григория Ефимовича Распутина – по описаниям современников у него был именно такой пронизывающий взгляд. Я словно остолбенел, но тут мне помог Кэп. Вреднючая птичка немедленно клюнула меня в темечко и потребовала:
«А ну очнись! Нашёл, тоже, занятие, колдуну в глаза смотреть!»
Морок моментально спал, и я, вспомнив русские народные сказки и сохраняя всё-таки некоторый пиетет по отношению к пожилому человеку, рявкнул:
– Успокойтесь, дедуля! И не стыдно вам? Я пришёл с миром, а вы что творите? Хоть бы накормили сначала, да выспаться дали, ночь у нас с Шером была… нелёгкая…
– Вот видишь, дядюшка Матэ! – захлопал в ладоши Шер. – Мирон и впрямь колдун! Только наши могут тебе противостоять!
– Это не я, это Кэп, - открестился я. – А меня вы практически подчинили. Так что я не колдун, нет.
К моему удивлению дедуля мне тут заулыбался, как родному, и сообщил:
– Колдун, колдун, хоть и не из сильных. Не был бы колдуном – не смог бы мысленно с птичкой своей общаться. Откуда она у тебя, кстати? Здесь такие не водятся.
– Долго рассказывать… - вздохнул я.
– Да ничего, - простодушно отозвался дядюшка Матэ, - мы люди простые – живём в лесу, молимся колесу, так что нам спешить некуда. Пожалуйте откушать, а там и поговорим.
Дедуля явно был не прост, только вот выбора у меня особого не было, да и есть хотелось зверски. Поэтому я вернул дедушке широкую простодушную улыбку и отправился следом за ним туда, куда пригласили.
Внутри мельница оказалась просторнее, чем казалась снаружи, да уютно внутри было – этакий деревенский уют. Чистый пол, стол, покрытый узорчатой вышитой скатертью, домотканые коврики, кружевные занавески на окнах. Явно чувствовалась женская рука… или это дедушка сам так прибирается? Тогда он и без колдовства силён - редкий талант для представителя сильного пола – не развести немыслимый бардак и не переборщить с наведением порядка, превращая жилище в казарму.
– Внучка моя ко мне ходит, - спокойно пояснил дядюшка Матэ. – Дочь-то моя Лесному приглянулась, вот и взял её за себя. Она ему и родила дочь, да сына, сейчас живёт – не жалуется. А внучка меня постоянно навещает. Любопытная. Они, Лесные-то девы, такие хозяйственные, куда там… И ей интересно на деревенских поглядеть, и мне заодно по хозяйству управляться помогает.
Я с трудом поднял отвисшую челюсть и поинтересовался:
– И вы мне это так запросто рассказываете? А если я Нойотам вашим донесу?