Дом Немилосердия

Ив Анастейша

— Она сильная, — отозвалась Касси. — Вы бы видели ее там, в подвале. Она устроила им то, на что у других бы духу не хватило. Она стреляла в Шарпа.

— Что, прости? — Илай положил ладони мне на скулы и недоуменно посмотрел в глаза. — То есть как это — стреляла?..

Я высвободилась из его рук и оттянула Касси в сторону. Она, похоже, пришла в чувство и смотрела на меня непонимающе. На ее лице было написано что-то среднее между довольным «а я же говорила» и изумленным «что за бред тут происходит».

— Я не стреляла, — сказала я. — Ну, не в него. В монитор.

— В монитор, говоришь? — Он провел ладонью по затылку: жест, в котором они с Шарпом

были до безобразия похожи. — Ясно… То есть, я все видел, — рука снова переместилась на мое плечо. — Когда я зашел, он сидел перед погасшим ноутом, и лицо у него было… ну, как у меня, когда ты меня коктейлем облила. Я сразу понял, что без тебя там не обошлось…

— Так ты заходил к нему? — усмехнулась я сквозь слезы. — И зачем, не побоюсь спросить? Решил добить? Прости, но это — моя задача.

— Пытался заставить хоть немного пройтись, — вздохнул Илай, проигнорировав совсем уж явный выпад. — Я понимаю, он хромает, бережет ногу и все такое, но нельзя же круглосуточно сидеть в своей квартире и строить планы по захвату мира. А он… Он только отмахнулся. Ты же знаешь, он упрямый. И все еще страдает из-за тебя.

— Страдает он, конечно же… — протянула я с издевкой. — Зачем ты это говоришь? Все в прошлом, Илай.

— И три точки в конце.

Я отвернулась от него и посмотрела в сторону двери. Он был прав. Самое страшное — он на самом деле был прав. Шарп все еще оставался черной дырой в моем сердце, и все, что я думала или делала, в конечном итоге сводилось к нему… Касси снова взяла меня за руку, а ладонью второй руки мягко повернула мою голову так, чтобы я больше не могла видеть то, что находилось за спиной.

— Он боится тебя, — снова начал Илай. — Странно, правда? Коммандер и Верховный канцлер Трибунала боится семнадцатилетней девчонки из низшего сектора… Что в тебе такого, Тара Темпл? — спросил он тихо и серьезно. — Что ты делаешь с людьми?

— Все правильно, — отозвалась я, глядя куда-то сквозь него. — Он должен бояться меня. У меня теперь есть то, что он не может отобрать. Контроль… и ты.

— Как мы зашли так далеко… — прошептала Касси.

Я сжала ее пальцы так, что они должны были побелеть.

— Нам пора, — сказала я. — Поговорим потом, Илай. Если только это «потом» наступит. Я не знаю, кем была Грейс Шарп, но он заплатит и за нее.

И пошла прочь, потянув за собой Касси. Я была уверена, что Илай и так все знал, просто не хотел лишний раз вспоминать о той девочке. Все это время он был актером, как и все мы, но его роль преданного друга что-то слишком затянулась и собиралась продолжаться вплоть до занавеса. Вряд ли он беспокоился о Шарпе чисто по инерции, то есть по привычке. Я подумала о том, каково это — быть добрым к человеку, который сломал жизнь твоей сестре и стал причиной гибели твоей племянницы. Да, Илай Морено был благороднее меня. Но это было уже не исправить. Продолжать играть свои роли — вот и все, что мы могли.

До самого поклона, до горького конца.

Я ни о чем не жалела. Все мои обещания, данные не тому человеку, требовали жертв, и я пошла на эти жертвы, даже не оглянувшись. Правда тоже требовала жертв, и я не собиралась отступать. Но правда имела обыкновение раскрываться постепенно, и каждый раз, когда я думала, что с меня хватит и больше я не выдержу, на мою голову сваливалось что-то новое. Такой же новостью оказалась и правда о дочери Шарпа. Я не могла выбросить это из головы. Я все время думала о том, что же нас связывало. В голове крутились слова Рамирес о том, что я — его слабость. И это тоже было правдой:

я, зная все его болевые точки, в то же время сама была одной из них. Я могла распоряжаться этим, чтобы отомстить ему, но я снова была скована. С каждым днем я все больше убеждалась, что мы найдем выход, только если один из нас умрет. Но по всем обстоятельствам складывалось так, что ничья смерть не смогла бы разрешить этот конфликт. Мы как будто попали в шторм и теперь решали, кого мы выбросим за борт. Мы только тогда осознали, что идем ко дну.

Я должна была уничтожить то, что тянуло меня к краю, даже если бы оказалось, что это тянет к краю и самого Шарпа. Дороги, которые мы прошли, хранили тайны и секреты за каждым поворотом, и моей задачей было направить на них луч обжигающего света — даже если от него я ослепла бы сама.

Свет настиг меня и Касси у тренировочного зала, и до нас только тогда дошло, что мы благополучно пропустили почти все занятие. По крайней мере, в дверях мы столкнулись с парой-тройкой девочек, выходивших из зала, и я на пару секунд зацепилась взглядом за их лица. Они были так же потеряны, как и мы. Подружки Лоретты сбились в группку, словно выброшенные из гнезда птенцы, и смотрели на всех исподлобья, будто ожидая подвоха со всех сторон. В зале царила тишина. Даже Берк стоял посередине, сложив руки на груди, и молчал. Он просто молчал, а мне вдруг показалось, что грядет какой-то взрыв — такой недоброй ощущалась эта тишина. Он просто молчал. Его лицо выглядело осунувшимся и постаревшим. Так бывает иногда: замолкает всего один голос, а тебе кажется, будто разом затихла вся Вселенная. Я с ужасом представила, что будет, когда умолкнет голос Шарпа. Он снова оказался прав: наступит боль и хаос. Контроль исчезнет, а мы останемся болтаться в самом эпицентре шторма. А он… он снова победит. Потому что он всегда побеждал. Побеждал, даже будучи загнанным в дальний угол.

— Явились все-таки? — спросил Берк, оторвав меня от мыслей. — Все те же на манеже. Опять шатались черт знает где…

Это должно было прозвучать угрожающе, но его власть медленно таяла в воздухе, и он наверняка чувствовал это. Я все еще не знала, что хотела доказать Лоретта настолько радикальным способом, но ее смерть здорово всех подкосила… Кого подкосила — а кого и исцелила. Заставила открыть свой самый темный секрет. Заставила кричать о своей боли на весь мир.

Это был долгий и горький путь.

— Ладно, обойдетесь без выговора, — махнул рукой тренер, видя, что мы не собираемся отвечать. — Теперь с этими рестриктами все гораздо проще… Но только с ними. — Он подождал, пока все не покинут зал, и уселся на скамейку. — Девчонки, это просто бред. Бред чистейшей воды.

Касси с отрешенным лицом натягивала боксерские перчатки. Я ее прекрасно понимала: сама бы с удовольствием врезала кому-нибудь, даже ни в чем не виноватой груше. В зале было прохладно и пусто, как в давно покинутой комнате.

— Показать тебе элементы боя с шестом? — Берк переключился на меня. — Хотя ты вряд ли будешь драться…

— Буду, — заверила я и встала. — Сейчас бы врезать кому-нибудь… от души.

Ответить он не успел: дверь распахнулась, и в зал ворвались двое парней, которые тащили нечто плоское и тяжелое. Я поспешно отвернулась, узнав Логана. Мне почему-то не хотелось смотреть на него.

— Куда его? — крикнул он. — В раздевалке дверь закрыта!

— Зеркало? — прищурился тренер. — Ладно, тащите к стенке. Только подальше от этой чокнутой с шестом, она его вдребезги разнесет!