Дом огней
Шрифт:
Его уже не спутать с простым шумом в ушах.
И на этот раз свист не повторился, но доктору показалось, что звук исходит из купы деревьев справа.
Восковой человечек привлекает мое внимание, сказал он себе.
Эта ни с чем не сообразная мысль должна была бы заставить его развернуться и убраться прочь. Но что-то подвигало откликнуться на зов из темноты.
Любопытство ночных мотыльков, так называл это синьор Б.
Пьетро направился к рощице и заметил маленький холмик посередине поляны. Он располагался ровно на
И утратил почву под ногами. Сам не понимая, как такое возможно, Джербер ощутил, что его засасывает в глубину.
То же ощущение, что и в одиннадцать лет, когда он свалился с балкона виллы в Порто-Эрколе. Та же пустота внутри. Тот же страх. То же бессилие.
Когда подошвы ботинок «Кларкс» коснулись земли, колени у него подогнулись, и он чуть не расшиб лицо о выступающий камень. Инстинктивно вытянул руки вперед. Пальцы погрузились во влажную землю. Сильный толчок отозвался во всем теле, словно электрический разряд.
Из горла вырвался хриплый крик. Острый камень – в нескольких сантиметрах от его лица.
Он был в сознании и все еще живой. Сердце не остановилось: вот и хорошо, ведь на этот раз поблизости нет синьора Б., чтобы заново запустить его.
Были бы кости целы, взмолился про себя Джербер. Он знал по опыту, что боль, настоящая боль, приходит не сразу. Всплыло воспоминание о том лете, когда он лежал с ногой в гипсе: все что угодно, только бы не испытать еще раз такой скуки.
Он мог пошевелиться, это добрый знак.
Дыхание выровнялось, настала пора понять, куда он попал. Джербер огляделся вокруг, посмотрел вверх, с облегчением убедившись, что над головой по-прежнему звездное небо. Только тогда с гримасой боли схватился за безымянный палец левой руки: тот изогнулся неестественным образом, кость наверняка сломана. Решил об этом не думать и сосредоточился на стенах пропасти, поглотившей его: они уходили вверх почти на два метра. Слишком ровные – Джербер догадался, что земля не осела сама собой. Кто-то выкопал яму.
Я копал полдня, так что пей без фокусов!
С другой стороны, земляной холмик у ямы наводил на очевидную мысль. Кто-то вырыл могилу, но никого в ней не закопал.
Они не убили мальчика, сказал себе Джербер.
Придя к такому выводу, он снова поддался искушению поверить в реальность истории Эвы. Попытался урезонить себя, но все-таки сокрушался, что не пожелал дослушать до конца, отложив финал рассказа до следующего сеанса.
Трудно было определить, как давно вырыли яму. Может, стоит посмотреть, какого цвета земля, составляющая холмик: если копали недавно, она наверняка более темная.
Значит, нужно вылезти отсюда, а это не так легко. Есть ли точки опоры, чтобы вскарабкаться наверх, различить невозможно: при падении фонарик выскользнул у него из рук и покатился по земле.
Луч света пересекал яму
Шаря в темноте, Джербер нащупал корни, выступающие из стенки с одной стороны. Здоровой рукой уцепился за тот, что казался крепче. Подергал его: не хотелось бы сверзиться обратно. Стал подниматься, надеясь, что ботинки не подведут; до сих пор ему везло, но не стоит искушать судьбу. Разыгралось воображение – он снова сломает ногу, воплей никто не услышит, и его ждет мучительная смерть. Но, отогнав видение, Джербер подтянулся и высунул голову из ямы.
В луче фонаря стремительно промелькнула какая-то тень.
Пьетро Джербер замер. Может, это кабан или какой-то другой зверь, но ни шороха, ни шелеста не было слышно в траве. Поспешно, бездумно, как всякий напуганный человек, он стал выбираться из ямы. Оперся обеими руками о край, вцепился в землю всеми пальцами, включая сломанный. О боли не думал. Подтянулся на локтях и перекатился на твердую землю. Быстро огляделся вокруг. Не заметил ничего необычного: ни зверя, ни другого живого существа. Неистовое желание поскорей уйти завладело им и определяло все его действия. Прихрамывая, он побежал к воротам. Перелезая через решетку, разбил колено.
Наконец сел в «дефендер» и завел мотор.
Фары снова высветили въезд в кемпинг и вывеску, на которой не хватало буквы «Е», а буква «Г» была перевернута. Джербер вспотел и тяжело дышал. Он взглянул на свое отражение в зеркале заднего вида: корка земли на лице – маска, и на ней прорезями вытаращенные глаза и разинутый рот.
Нужно было дать задний ход и поскорее уехать, но что-то принуждало его оставаться на месте.
Джербер сунул руку в карман изгвазданного плаща и вытащил карту памяти, которая изначально была вставлена в шар со снегом, подаренный Эве. Подержал ее немного на дрожащей ладони. Потом положил обратно в карман и поспешно тронулся в путь.
Настала пора просмотреть эту проклятую запись.
16
Дома было темно и холодно.
Он так вымотался, что, войдя в квартиру, не стал зажигать свет, даже не снял плащ, перепачканный в грязи. В потемках направился в кухню, шаркая подошвами «Кларксов» и оставляя за собой комья земли. Открыл холодильник, вынул бутылку воды, свинтил крышечку и выпил залпом все, до последней капли, чтобы очистить горло от пыли. Затем взял вторую бутылку, сделал еще пару глотков, но на этот раз закрыл дверцу холодильника и унес воду с собой в гостиную.
В ящике лежал рулон упаковочного скотча. Джербер зубами оторвал изрядный кусок и плотно замотал пальцы левой руки, чтобы зафиксировать безымянный, по всей вероятности сломанный.
Потом взял ноутбук с обеденного стола, сунул под мышку и направился к дивану. Рухнул туда. В темноте пристроил ноутбук на коленях, поднял крышку, включил. Вынул из кармана плаща карту памяти и вставил в разъем. В ожидании, пока она загрузится, еще раз глотнул воды из бутылки, глаз не сводя с монитора.
Вскоре пошла видеозапись из комнатки Эвы.