Дом под дождем

Тихомиров Артем Юрьевич

– То есть, дальнейшее нераспространение некроза связано со смертью графа? – спросил Вингилот.

– Да!

– А что вы скажете о самой болезни? – спросил Китс. – Хоть это и задевает мою профессиональную честь, но я вынужден отступить. Я не знаю ее причин. Подобный случай в литературе не описан.

Гай Скаттерхолл снова потер руки. Заполучив обратно свою книгу, он заложил нужную страницу закладкой и достал из саквояжа другую. Я успел заметить, что помимо книг внутри лежит куча разного рода приспособлений.

– В этой книге описываются последствия проклятий, наложенных некоторыми достаточно древними средствами. С большей частью из них не мог бы справиться волшебник средней руки. Для этого нужна высокая квалификация и опыт. Однако,

полагаю, во всем графстве, кроме меня, больше чародеев не найдется. И я бы не сумел достичь такого результата. – Гай указал на ногу покойника. – В дальнейшем болезнь поразила бы графа целиком, заставляя его гнить заживо и испытывать сильные муки. Смерть помешала распространению некроза. Вот один из случаев, я зачитаю вам: «В деле, которое расследовали уважаемые мастера своего дела Мервин Хостед и Майрис Крамфур, оказалось много важного и интересного; обстоятельства, безусловно, указывали на какое-то третье лицо этой драмы… Именно оно, третье лицо, по мнению уважаемых экспертов-магов, было автором проклятия, которое было наложено на господина Н. По свидетельству очевидцев, господин Н, около семи часов вечера почувствовал себя неважно. Его бросало то в жар, то в холод, и ничто не могло прекратить такую странную перемену в ощущениях. Потом господин Н, будучи по его просьбе оставлен в одиночестве, стал кричать. Вбежавшие в комнату слуги и домочадцы увидели устрашающую картину. Черная гангрена ползла по его рукам так стремительно, что охватила их целиком, от пальцев до плеча, всего за несколько минут. Послали за доктором, но к его приезду, примерно через тридцать минут, господин Н скончался… По свидетельству Хостеда и Крамфура, мертвое тело оказалось сильно поражено некрозом. Плоть была черно-коричневого цвета, потрескавшаяся, сквозь трещины виднелось мясо. Вскрытие, проведенное в королевском госпитале, показало, что все внутренние органы господина Н, а так же мозг, были съедены этой страшной гангреной. Причина заключалась в проклятии, которое наслало какое-то потустороннее существо по своей воле, либо было наведено посторонним же существом по просьбе третьего лица…» – Скаттерхолл перелистнул пару страниц. – Итак, «третье лицо было установлено, им оказался маг Р, который имел мотивы мстить господину Н за то, что тот осквернил их фамильный склеп и потревожил прах предков. Хостед и Крамфур сделали заключение, что проклятие это весьма древнее и, безусловно, маг Р не в состоянии был сам сотворить его, а только прибег к помощи потусторонней силы…»

Скаттерхолл поднял глаза от книги, довольный.

– Что же дальше? – спросил Китс. – Кто был автором проклятья?

– Вероятно, существо, с которым маг Р и договорился, – сказал Гай. – Этот случай имел место сто пятьдесят лет назад.

– А сегодня такое возможно? – спросил я.

– Почему же нет? Если маг знает источник могущества, ему многое подвластно, – ответил Скаттерхолл. – Либо некое существо решило свести с графом счеты.

– А мотив?

– Месть. Обычно дело в мести. Если человек или кто-то еще оскверняет чьи-то святилища, намеренно или случайно, существо, которое живет там, ставит ему определенные условия… Если эти условия не выполняются к сроку, следует наказание… Это общая схема. Но в этом деле для меня много неясного. Дальше я могу лишь строить голые гипотезы. Но если вы…

– Мы посвятим вас во все, – сказал я.

Очевидно, что без чародея здесь не обойтись. Скаттерхолл должен увидеть дом собственными глазами. Никакие рассказы и описания не дадут желаемого результата в таком сложном деле, и сам я не сумею провести необходимые чародейские тесты. Похоже, этот молодой человек – кладезь полезных сведений. Использовать его знания мой долг.

– Скажите, вы согласны поехать в Ветряную Милю и на месте ознакомиться с обстановкой? – спросил я. – Есть ли у вас помимо этого дела?

– Пока нет дел. Я почту за честь. Если только хозяева дома не будут возражать.

Кое-кто будет, подумал я.

– В интересах дела они не станут ставить нам

палки в колеса. Считаю, нужно ехать немедленно! Благодарю вас, господин Китс, что согласились придти. Разрешите на этом откланяться.

Я и маг вышли из морга в сопровождении инспектора. Надо было спешить. Весь сегодняшний день меня не покидало чувство, что я без толку теряю время. Ощущение надвигающейся беды становилось уж больно навязчивым…

Вингилот сказал, что приедет завтра, ближе к обеду. Раньше не может – накопилось куча бумажной работы. Еще ему необходимо было написать отчет для шерифа. Когда Галлахад понял, что быстрых успехов в этом расследовании он не добьется, его энтузиазм быстро сошел на нет. Пользуясь первой же возможностью, Ремпсток переключился на другое дело, по сути поручив Ветряную Милю Вингилоту. Таким образом, хоть в чем-то мне сопутствовала удача…

Я провел в участке еще сорок минут. Мне удалось узнать о нескольких случаях появления призрака подробней. Из протоколов следовало, что внешне привидение больше всего напоминало ожившую тень. Свидетели указывали на серые или черные одежды-лохмотья. В одном из показаний говорилось, что, когда существо прошло очень близко от фермера, очевидец, эльф, слышал странные звуки, напоминающие дыхание… Он выразил это такими словами: «Дыхание ночи».

У меня не оставалось сомнений, что фермеры видели «наше» с Эрной привидение. Описание совпадало с моими собственными воспоминаниями. И страх, который испытывали очевидцы, вполне логичен и понятен. Если допустить, что по окрестностям бродит сам Ройун-Бойгел, то опасность встречи с ним не подлежит сомнению. «Дыхание ночи» – лучше и не скажешь. В этом вся соль. Ройун-Бойгел покровительствует темному времени суток, это его пора. Именно тогда он сильнее всего.

Я делал кое-какие пометки в своем блокноте, когда появился Гай Скаттерхолл. Готовый к отъезду. В его руках был другой саквояж, побольше, набитый всякими магическими принадлежностями. Чародею не терпелось приступить к делу, в каждом его жесте чувствовались нервозность и предвкушение. Настоящий фанатик своего дела.

Мы попрощались с Вингилотом и Китсом, вышли на улицу и сели на лошадей.

Дождь ослаб, превратившись в моросящую пелену, застилающую мир. Уффенвис был таким же сумрачным и пустынным. Откуда-то тянуло дымом. Я оглядывал улицы в поисках местных жителей, но ничего не добился. Ставни закрыты, серые камни не сулят ничего хорошего. Я был рад покинуть это место. Возможно, в солнечном свете оно выглядит иначе, но, боюсь, у меня не будет возможности в этом убедиться.

Погода позволяла нам разговаривать. Но говорил, в основном, Скаттерхолл, который все еще не мог придти в себя от мысли, что занимается одним делом с «великим Бэзилом Хрофтом».

– Я и пошел-то по стезе криминальной чародейской экспертизы лишь вдохновленный вашими подвигами, – сказал Гай.

Я подумал, что слава часто бывает слишком утомительной. Все, что я когда-то сделал, загадки, которые раскрыл, не имели под собой цели приобрести известность. Но я ее приобрел – помимо своей воли. Я тщеславен, однако мое тщеславие не распространяется в область популярности. Я не Галлахад Ремпсток. В разговоре с Скаттерхоллом я старался донести до разума молодого волшебника эту мысль. Малым он оказался понятливым. Уловив мой прозрачный намек, что я не намерен обсуждать свои подвиги, Гай переключился на дело. Ум у него был острый и гибкий. Этот человек далеко пойдет.

Под моросящим дождем, пока лошади месили дорожную грязь, мы подвергли друг друга перекрестному допросу. Я рассказал чародею все, начиная со своего приезда в Ветряную Милю. Он не перебивал, но его лицо несколько раз меняло выражение – от полного восторга до мистического ужаса. Чародеи – народ крепкий, им приходится иметь дело с потусторонним миром, но этот, похоже, не успел целиком заключить свои нервы в железный панцирь. Надеюсь, теоретические знания и энтузиазм Скаттерхолла восполнят некоторое отсутствие опыта, когда мы полезем в пещеры и подземелья старого дома…