Дом под дождем
Шрифт:
Мы с Скаттерхоллом провели быстрый перекрестный допрос, но ничего нового не выяснили. Призрак вел себя так же, как во всех предыдущих случаях.
Но нас ожидало кое-что другое.
– У вас не появилось чувства, что он пытался говорить с вами? – спросил я в конце.
Топаз, мрачная высокая девушка с дальней примесью эльфовой крови, покачала головой.
– Нет. Да и никому из нас в голову не придет обращаться к нему. Он ведь чудовище. Лучше не говорить с привидением… Говорят, проклято это место.
– Кто говорит?
– Все. – Топаз переглянулась с Венти. – Все мы
– Мы так не думаем, – заверил девушку Скаттерхолл. – Любое слово очень важно для нашего следствия…
Топаз понизила голос.
– Я не хочу иметь неприятностей с графиней… Никто не хочет…
– У вас их не будет, – сказал я.
– Не раз и не два мы с Венти слышали, как хозяйка выясняла отношения со своим сыном. Они оба считали, что мы ничего не заметили, а в иных случаях не догадывались даже, что мы были рядом. Мы ведь постоянно передвигаемся по дому. Я, Венти, Агна и Уна. Если даже не хочешь, будешь слышать то, что не нужно…
– Понимаю. Говорите как есть. Что вам известно?
Из комнаты, отведенной Скаттерхоллу, вышла Уна и быстро зашагала прочь.
– Один разговор я подслушала на той неделе, – сказала Топаз. – Элания пришла в кабинет к графу, и там они говорили на повышенных тонах…
– Когда именно это случилось?
– Кажется, третьего сентября, в пятницу.
– Из-за чего, по-вашему, произошла размолвка? – спросил я.
Топаз покраснела. Венти так и стояла с опущенными глазами.
– Не знаю. Но они говорили о приезде гостя, – сказала служанка. – Сначала… Граф рассказал о том, что сюда должен приехать его друг, давний друг, то есть, вы, господин Хрофт. Наверное, графиня узнала, что вы – сыщик. Она была недовольна. Все спрашивала, для чего Карлу такие знакомства и что сыщик будет делать здесь… Граф удивился этой реакции. Он ответил, что имеет право приглашать кого угодно и когда угодно. Элания… была в ярости.
– В ярости? Вы не ошиблись?
– Нет. Я стояла неподалеку от дверей. Я, конечно, нарушала правила, но уйти было невозможно, вы уж простите.
Скаттерхолл рассмеялся.
– Что же было потом? – Дело все интересней. Значит, первоначально Элания была против моего приезда. И ей не понравилось, что я – частный детектив.
– Они стали говорить о чем-то, чего я не поняла… Наверное, это было продолжение какого-то старого разговора. Элания уговаривала графа не делать чего-то, а он настаивал, что должен, просто обязан…
– Что он обязан сделать?
– Я не поняла, простите. Но Элания говорила, что если он осмелится, то уничтожит семейное гнездо, что все пойдет прахом. Графиня была вне себя. Мне редко приходится слышать, чтобы она настолько не владела собой. Карл же ответил ей, что все равно сделает то, что задумано… Ошибку надо исправить…
– Как вы сказали? Это его слова?
– Точь-в-точь, господин Хрофт.
– Понятно. А что потом?
– Я убежала. Застань меня графиня возле двери, мне не сдобровать…
– А второй разговор?
– Накануне убийства. Граф и его мать встретились в холле у парадного
– Что именно?
– Этого я не знаю.
– Почему вы сразу мне ничего не рассказали? – спросил я.
– Вы не спрашивали, – ответила Топаз. – Мы просим вас, господин Хрофт, не сообщать ничего хозяйке…
– Ладно. А что слышали вы, Венти?
Девушка, мнущая в руках передник, больше всего боялась этого вопроса. Ее голос дрожал.
– Я слышала, как хозяйка отчитывала Фонквэ за то, что тот вздумал помогать графу.
– В чем помогать?
Венти пожала плечами.
– Элания грозила ему увольнением и жестокой местью.
– И эльф послушал ее?
– Не знаю. Я не поняла, о чем шла речь.
– Вспомните, когда это было.
– Недели две тому назад. До того, как сам граф поругался с Фонквэ…
– Вы это точно знаете?
– Да. Граф поругался с истопником буквально на следующий день. Это многие видели, но ссору между графиней и эльфом наблюдала только я.
– Чем, по-вашему, Фонквэ помогал Карлу?
Венти не знала.
– Хорошо.
Я бросился к своему саквояжу. События, наконец, начали выстраиваться в некую логическую цепочку. Пусть она и была не совсем полной, но направление я уже видел четко. Из саквояжа я вынул листок бумаги и самопишущее перо. Я нарисовал на нем знак – «тайвор», такой же, какой был на ноге у Карла. И показал рисунок служанкам.
– Приходилось ли вам где-нибудь видеть такой знак?
Топаз и Венти рассматривали загнутый крест и молчали.
– Вам лучше ничего не скрывать. Любая мелочь имеет большое значение. – Скаттерхолл наблюдал за всем происходящим. Но при этом, как мне показалось, он прислушивается к чему-то еще.
– У хозяйки есть такой знак, хотя я могу и ошибаться, – ответила Топаз, собравшись с духом.
– Что?
– На ноге, правой.
– Откуда вы узнали?
– Я готовлю ванну для графини, иногда помогаю ей вытираться, – сказала Топаз. – Я видела этот шрам неоднократно.
– Благодарю вас. Можете идти, если вам больше нечего сказать.
Топаз и Венти переглянулись. Они умели общаться взглядами, словно давние подружки, знавшие друг друга с детства.
– Я видела, кто взял кухонный нож, – сказал Венти.
– Интересно. Продолжайте.
Вряд ли это был момент истины, но очень близко к нему. О, если бы только свидетели были столь же откровенны – да не в конце, а в самом начале расследования…
– Я ходила на кухню за водой, – сказала девушка тихим голосом. Дважды она оглянулась на дверь, прежде чем решила продолжить. – Это было примерно в полночь. У нас с Топаз в комнате всегда кувшин стоит, но тогда мы забыли про него, а воды оказалось на самом дне. Я отправилась на кухню. Было тихо. Я думала, что все спят. Наполнила кувшин, а потом вдруг услышала шорох одежды. Я перепугалась, что сейчас увижу привидение, пожалела, что одна отправилась…