Дом проблем
Шрифт:
Ваха думает, что живет в правовой стране, где народ только что проголосовал за демократическую конституцию, и поэтому обратился в Комитет по правам человека при президенте России, где у него попросили справку с места работы.
Так, доставая справку о справке, бегая по кругу, он явился в свой Центризбирком, где ему объяснили: «выдано удостоверение», есть зарплата, даже премия, а справок не даем».
— Почему вы не даете мне справку? Я ведь у вас работаю, — возмущался Мастаев.
— Как я вам дам справку, — оправдывался председатель избиркома по фамилии
— Так что мне делать? — возмущен Мастаев.
— Обратитесь в «Общество «Знание», там все знают.
Если Центризбирком — у самого Кремля, то «Общество «Знание» еще ближе, совсем впритык. Однако к нему Мастаева не подпустили: милиционер потребовал предъявить паспорт. Мастаев догадался сказать, что паспорт забыл в номере, а показал пропуск в «Президент-отель», что на Красной площади оценили.
Чтобы не искушать более судьбу, измученный Ваха вернулся в гостиницу. Благо, главы-муфтия нет, а значит, и многочисленных прихлебателей, что вьются вокруг него, как пчелы вокруг матки.
Он только хотел расслабиться, как стук в дверь — знакомый конверт:
«Господину Мастаеву В. Г.
Пятницкого надо засудить и без никаких. Ежели вам будут за сие упреки — наплюйте в харю упрекающим. Упрекать будут лицемеры. Уступать Пятницкому и иже с ним, спускать им, боясь суда, было бы непростительно.
Ну, заболтался через меру. Пишите, как здоровье.
176
В. И. Ленин. А. М. Горькому. ПСС. Т. 48 — С. 162.
— Неужели Ленин так выражался? — уже стал позабывать Мастаев труды великого классика. — А фамилию, небось, подставил?
В номере «Президент-отеля» все мыслимое и немыслимое есть; Ваха зашел в Интернет, есть все — от Гомера и Низами, до Ерофеева и Абдулаева, и труп Ленина в Мавзолее на обозрение, и все, что угодно про него. А вот его трудов нет.
Мастаев вызвал горничную, она — метрдотеля, тот кое-что о Ленине слышал, но библиотеки в отеле нет. Все, что угодно, но библиотекой никто никогда не интересовался.
Хорошо, что Ленинская, точнее Российская государственная библиотека недалече. Любопытный Мастаев помчался туда.
Без паспорта и туда не пустили бы. Да ПСС Ленина в открытом доступе, на нижней полке. Когда-то, видно, открывали, ныне пыль и грязь, а сторож шепнул: «Можете все забрать». Нет надобности. Ваха лишь нашел 48-й том, нужную страницу, и слово в слово, и фамилия Пятницкий. Совпадение?!
Поздно ночью, оставшись наедине с главой-муфтием, Мастаев поведал ему о своих мытарствах и заключил:
— Буду судиться.
На что муфтий сказал:
— Ты что? В этой стране, что
Тут же, среди ночи, глава-муфтий куда-то позвонил. И буквально на следующий день Мастаев получил все же документ. Это, конечно, не паспорт, а справка, но полноценный документ с фотографией, выданный милицией на один год «в связи с утерей».
В сознании Мастаева это было значительное достижение, даже победа, ведь теперь он не просто «лицо чеченской национальности», к которому пристает каждый постовой, а почти полноправный гражданин России. Посему он вдохновился на свершение очередных побед: попросил свидания с Марией в парке имени Горького. Она с удовольствием согласилась.
Середина апреля. Под вечер. Тепло. В парке много гулящих, радостное возбуждение, детский смех. И, боже! Ей-ей свершилось, иначе и не могло быть. Лишь об этом, только об этом думал он, втайне молил. Ну как после этого не верить? Это мечта, мечта и боль многих и многих последних лет.
По аллее, издалека он увидел, как идет, точнее буквально в лучах солнца парит, его прелестная, легкая и стройная, как мелодия любви, его любимая Мария. Рядом уже выросший чуть ли не вровень с ней сын Макажой. Они вместе! Разве не в этом идиллия жизни? А Мария лучезарно улыбается и, поздоровавшись, пока Мастаев еще молчал от смущения, говорит мальчику:
— Пойди, пожалуйста, купи себе мороженое, мне надо с папой поговорить.
И когда Макажой отошел, она, что не свойственно было ей, как-то отвела взгляд и явно погрустневшим голосом сказала:
— Твой сын уже подросток. Ему как никогда ранее рядом нужны отец и мать. А Айна моя подружка, вместе работаем. Так что звони ей, воссоединяй семью. Это главное. Меня прости. Будьте счастливы. Прощай.
Так получилось, что она уходила на запад, растворяясь как бы навсегда в раскаленном зареве заходящего солнца. Вот ее силуэт огненные лучи солнца, как языки уползающего под землю дракона, обволокли со всех сторон, оставляя лишь сужающуюся, словно призрак, тень.
Ваха хотел было броситься за ней — с другой стороны сын. Эти силы любви, как тяжелые цепи Прометея сковали его, даже лицо от боли перекосилось. И лишь одно выстраданное слетело с его губ:
— М-м-мария, я же люблю тебя.
Не оттого, что это уже было сказано, а просто всякий, кто знаком с мифологией, знает — благо, или, по-современному, — уже оказанная услуга мало чего стоит — нужен новый герой, чтобы обновить мир.
Так, Геракл по приказу оракула должен совершить десять подвигов в течение двенадцати лет, только тогда простятся ему все прегрешения, а имя его станет бессмертным.
По цели подвиги Геракла невероятны, но он один за другим их исполняет, и мало того, что после свершения чуда все это признается почти обыденным, некоторые подвиги совсем не признаются таковыми.