Дом тысячи дверей. Часть 1
Шрифт:
— Беспокойники, — продолжал Аул, — сбивают свою группу с пути, понятно?
В. отрицательно покачал головой.
— Ох, ну чего ж тут непонятного, — вмешался Аус. — Твоего беспокойства хватит, чтобы целую армию завести к черту на рога. Признавайся, беспокоился ты или нет?
В. ничего другого не оставалось, как недовольно пробурчать:
— Кажется, да… кажется, беспокоился…
— Молодец! — вскричал Аук. — И что нам теперь прикажешь делать? — Все бородачи казались не на шутку встревоженными. «Сами-то!» — подумал В. — «Сами-то как беспокоятся!»
— Что делать? Прикончить его и все,
— Это ты лишка хватил, Аум, — сказал Аул, но похоже, остальным эксикурсоводам так не казалось.
— А что нам еще делать? — продолжал Аум. — С ним вместе загнуться? Нет уж, я не согласен! — все бородачи, кроме Аула, тут же заявили, что тоже не согласны. Только Аул покачал головой и промолчал, задумавшись.
Тут В. осенило:
— Постойте! Если я вам так мешаю, так идите себе дальше! А я пойду обратно!
Аул печально посмотрел на него и молвил:
— Поверь, если ты останешься здесь один, это для тебя будет еще хуже, чем смерть.
При этих словах В. затошнило. Он и сам не представлял, как будет искать дорогу назад в одиночестве.
Но тут Аус что-то вспомнил:
— Друзья! А вибрус? Вибрус поможет! Аум, надеюсь ты не забыл вибрус?
В. в отчаянной надежде посмотрел на Аума, изо всех сил желая, чтобы тот не забыл таинственный вибрус, но и тут судьба отвернулась от В.:
— Забыл! — молвил Аум мрачно.
— Эх ты, — укорил его Аус. — Ты ж знал, к кому идем, и как ты мог забыть вибрус! Ясное дело, тут без вибруса никак!
— А вот забыл, — проговорил с вызовом Аум, ничуть, видимо, не стыдясь своей беспамятности.
В. начинал испытывать недобрые чувства к Ауму, а тот, словно ощутив такое к себе отношение, опять затянул свое:
— Избавиться от него надо, и все тут.
— А как мы от него избавимся? Не душить же его, в самом деле, — сказал Аук, брезгливо глянув на В.
— А вот как! — прокричал Аум, и долбанув кулаком по стене туннеля, выбил напрочь один из металлических листов. — Туда его и вся недолгА!
В. чуть не потерял сознание. Туда? Куда это ТУДА? Содрогаясь, он выглянул в пробитую Аумом дыру и увидел в ней черный, холодный, бескрайний космос…
Но тут вмешался Аул:
— Я придумал! Он может попытаться развеять свое беспокойство! А? Что скажите, дадим ему шанс?
Аум не захотел давать В. никаких шансов, но остальные все-таки согласились с Аулом. «Так, — втолковывал Аул В., когда они опять зашагали по туннелю, — гони прочь даже тень тревоги, понял? Ты должен идти в абсолютном спо-кой-стви-и!» — выговаривал Аул по слогам, но В. от этого не становилось легче. Один вид этой черноты за стенами туннеля поверг его в ужас. Как он мог быть спокойным, если они угрожали выкинуть его в черную бездну?!! Как ни крути, В. несдобровать. Или его отправят в открытый космос, или бросят посреди чудовищного лабиринта, или же его придушит этот безумный Аум! И В., само собой разумеется, не мог обрести вожделенного спокойствия. Наоборот — он был в совершенном ужасе, и стены туннеля все сжимались, а они все не могли никуда придти и в конце концов уже чуть ли не ползли. Когда они добрались до перекрестка, Аум вскричал:
— Все! Конец ему! — здесь было так тесно, что он прокричал это прямо в лицо В., обдав его горячим дыханием.
— Погоди,
— Чего годить? — кричал Аум, стуча по потолку, который не позволял им разогнуться. — Все! Дальше некуда!
— Постой, погоди, есть еще один выход! — упорствовал Аул.
В. чуть не Обнял Аула за такие его слова.
— Он может отдать что-то дорогое и тем искупить, так ведь? — спросил Аул.
Остальные закивали. «Может, может», — согласились Аук, Аус и Аун. Даже Аум пробормотал что-то вроде «ну да».
Аул обратился к В.:
— Есть у тебя что-нибудь ценное? Какая-нибудь очень дорогая тебе вещь?
Но у В. не было ничего, даже носового платка в кармане.
— Плохо дело, — сказал Аул. — Идти дальше мы не можем. Отпустить тебя мы тоже не можем, потому что если останешься в живых ты, то и беспокойство твое останется и оно так или иначе нас достанет. Что же делать?
В. не знал, что делать. Но Аум знал: он с грохотом выбил опять один из металлических листов и теперь подступал к В.
Но снова Аул выручил В.:
— Стой! Остается еще одно решение, хотя оно уж точно последнее! — и он достал здоровенный тяжелый нож из-за пазухи. В. похолодел.
— Мы вынуждены, понимаешь? — подступал к нему с ножом Аул. — Ты должен отдать что-то дорогое, что-то очень, очень дорогое. Если ты отдашь это добровольно, то не придется брать вдвойне, — Аул навис над В., замахиваясь на него ножом. Остальные бородачи обступили В. В. не мог спастись, не мог… Он пытался сопротивляться, но его схватили и держали так, что он не мог пошевелиться. Аул ухватил В. за руку. Он поднес руку В. к черной дыре в туннеле и занес над рукой нож…
— Не-еее-е-еет! — закричал В.
— Ты отдашь самое дорогое добровольно? — спрашивал Аул. — Тогда нам не придется брать вдвойне!
Но В. даже не понимал, что говорит Аул, он кричал во весь голос и напрягал все мышцы своего тела, но не мог сладить с бородачами.
Аул посмотрел на В. внимательно и тихо проговорил:
— Нет, он не отдаст, он никогда не отдаст самое дорогое добровольно. Придется взять вдвойне.
И тут же Аум ухватил В. за левую руку и приставил ее к правой. Теперь Аул мог одним ударом отрубить В. обе руки.
— Нет, нет, — умолял В., - не надо, пожалуйста, не надо! Только не это! Нет, нет!
Аул пристально смотрел в глаза В.:
— Ты не понимаешь. Мы все умрем из-за тебя, — он приблизил свое лицо вплотную к лицу В. и медленно проговорил: — Ты не понимаешь, и ты никогда не отдашь самое дорогое добровольно.
И больше не мешкая, Аул замахнулся и обрушил нож на руки В.
— А-а-а-а! — кричал В. Словно в страшном сне он видел, как две его отрубленные руки исчезали в черном космосе. — Нет, нет, нет, — только и мог повторять он. Культи его рук заботливо обмотали лоскутами, оторванными от мантии Аула, но В. ничего не чувствовал и ничего не видел. Перед его взором стояли только две его руки, которые он навсегда потерял.