Дом Ветра

Савански Анна

— Мне пора, — он встал с постели, когда на часах было три часа ночи. — Нужно домой.

— Решил играть слепого? — дразня, спросила она.

— Просто мне нужно время, — ответил он, одеваясь. — Все нужно обдумать. До завтра, солнце.

— Антонио, я люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись лицом в его широкую грудь.

— Я знаю, — нашелся он. «Ничего, скажет как-нибудь потом», — подумала женщина.

Домой Антонио возвращался в смешанных чувствах. Секс с Беккой был просто великолепным, но как же его любовь к Мери-Джейн? Куда она ушла? Он всегда обещал, что не оставит ее, что всегда будет рядом, но жить больше с ней не мог. Она предала

его, а он — ее. Он влюбился в Бекку, и от былой любви ничего не осталось.

Они по-прежнему крепко связаны законом и обязательствами, но дети поймут, когда вырастут, что нет ничего хуже, чем брак без любви. Сегодня он не мог все разорвать, но вскоре решит, как быть дальше. Он прошел в спальню. Мери-Джейн сидела у туалетного столика. Он принял душ, смывая остатки запаха Бекки со своей кожи. Антонио подошел к ней, она улыбнулась ему в зеркале, закрывая блокнот. Одно плечо обнажилось, он, не удержавшись, прижался к нему горячими губами. Антонио спустил ее неглиже, разворачивая к себе лицом. «Какой же я все-таки подонок», — подумал я.

Он ничего не чувствовал к ней, чувствовал ее насыщение. Мери-Джейн спокойно лежала в его объятьях, испытывая радость. Она думала, что все наладилось, он же думал, что это конец. Все, что он мог сделать для нее — так это подарить ей последний оргазм. Сегодня окончательно растаяла его любовь.

— Я люблю тебя, — прошептала М-Джейн, засыпая в его надежных руках. Он не любил ее больше, его влекло к Ребекке Хаммонд.

Это была последняя осень в их жизни...

Глава 55

Почему всегда отталкиваю от себя то, что могла бы иметь, и жалею об этом, когда уже поздно?

Андре Моруа, «Земля обетованная»

Январь–февраль 1985.

Бетти сошла с трапа самолета, рядом плелся Фредди, которого Беатрис не хотела отпускать, но дни рождения сына и дочерей были очень важны для него. Виктор устраивал прием в честь шестидесятилетия своего фармацевтического завода, и они с Бетти были обязаны там быть. Новый год и Рождество всегда были их семейными праздниками.

Она набрала в легкие морозный воздух Лондона. Она любила этот город, и после праздников решила разорвать все договора с Мюнхеном и уже навсегда остаться в родной столице. Праздники проходили, как во сне, ужасном сне. Неужели никто не замечает, что они стали так далеки? Бетти, надевая свои дорогие платья, несмотря на то, что немного похудела, волновала всех, всех, кроме него. Фредди устраивал шоу-показ их счастливой жизни. Как же она ненавидела его за это! Вечерами хотелось устроить скандал, но каждый раз, вспоминая, что у нее есть дети, женщина сдерживалась, изредка мечтая все выказать мужу прямо в лицо, а потом хлопнуть дверью, забрать детей и уйти.

Утром они молча собирались в Мюнхен. Ледяное молчание и в самолете, и по приезду домой убивало Бетти, у которой было скверно на душе: неужели он что-то заподозрил или опять наказывает ее? Бетти села у окна с бокалом виски смотреть на ночной город. Сейчас ее муж пойдет к своей любовнице, а она молча его будет провожать. А что ей оставалось делать? Лондон не вылечил их, нет. Ее мир рушился, осталось только ждать и с честью принять судьбу. Фредди остановился в нескольких шагах от своей жены. Она стала совсем другой: похудела, побледнела, исчез румянец, а под глазами пролегли тени. На ее обнаженные ноги бросали огни ночные заведения, был виден кружевной бюстгальтер, халат открывал взору почти все. Жалкий

был вид.

— Бетти, — она даже не обернулась, слишком глубоко погрузилась в свои мысли. — Ты пьешь?

— Да, пью, тебе-то какое дело! — прошипела она.

— Большое, потому что ты моя жена, — в нем вспыхнул гнев: да как она смеет с ним так разговаривать.

Бетти истерично засмеялась, и он одним прыжком оказался рядом с ней, рывком поднимая на ноги и заглядывая в глаза.

— Жена?! Ты наконец-то вспомнил, кто я, Менори? — она продолжала смеяться.

— Дрянь! — он вырвал бокал из ее рук, швыряя на пол.

— И ты меня сделал такой, — крикнула Бетти.

— Веди себя, как моя жена! — орал мужчина ей в лицо.

— Нет! — резко ответила женщина.

— Ведьма! — Фредди резко повернул ее к себе спиной.

В нем все просто клокотало, хотелось придушить ее за все, что она сделала или не сделала. Он больно сжал ей руки и бок, ударил пару раз для покорности; она взвизгнула, пытаясь освободиться; мужчина навалился на нее всем телом. Внутренности болезненно сжались в один холодный комок, а по щекам побежали жгучие слезы. Фредди отошел от нее, приглаживая усы. Она медленно сползла на пол и разрыдалась так горько, что, казалось, сердце лопнет в груди. Все закончилось. Он ушел в душ, оставив ее одну рыдать. Но она не стала. Бетти села — и как теперь смотреть ему в глаза? Теперь у нее немного времени. Она стала лихорадочно одеваться, хорошо, что чемоданы все еще стоят внизу. Бетти, подхватив чемоданы и натянув на себя шубку, громко хлопнув дверью, ушла, на улице поймала такси:

— В аэропорт, — крикнула она, увидев Фредди, высунувшегося в окно.

Только, когда хлопнула дверь, он понял, что произошло и что он натворил. Он унизил ее, вмазал в грязь. Но совесть мучила его недолго, он набрал номер Беатрис.

— Да, дорогой, — прохрипела любовница.

— Приходи в мою квартиру, мне очень плохо.

— А как же твоя жена?

— Ее нет, она убежала в Лондон, я поступил с ней очень плохо.

— Я приду, — ответила она.

Бетти ехала в машине и тихо плакала. Как с ней мог так поступить любимый мужчина? Как вообще такое могло произойти с ними? И что теперь делать? «Больше так не может продолжаться. Сейчас я поеду обратно и все ему скажу, все, что о нем думаю, пусть продолжает эти игры, но только без меня. У меня, черт возьми, еще есть гордость!»

— Поедем обратно, — приказала она водителю.

Бетти тихо поставила чемоданы, поднялась наверх. Фредди не было в его спальне. Бетти заглянула в соседнюю дверь и чуть не упал на месте. Там был он и она, в ее постели. Он обнимал другую, после того, как совершил преступление над ней. Он целовал эту девчонку Беатрис!

Она не помнила, как вышла из квартиры, как шла до своей. Всю дорогу пред глазами всплывала эта сцена. Беатрис сидит на нем, на ее мужчине... Внутри что-то оборвалось. Что теперь делать? Что же? Она прошла в свою квартиру, в свою спальню, устало опускаясь на постель. Взгляд упал на прикроватную тумбочку, где лежало кольцо Фредди, то самое, подарок на тридцатипятилетие: винтажное, с гравировкой на французском языке. Что оно здесь делает? И поэтому он ей врал, что оно осталось в Мюнхене в его квартире? Бетти легла, почувствовав под собой какой-то сверток; развернула его. Это оказалась великолепная комбинация, но не ее размера. Выпала карточка, где неровным почерком Фредди было написано: «Моей несравненной. Моей Беатрис. Твой Фредди». Значит, они встречались здесь!