Дом Ветра
Шрифт:
— Зачем ты это сделала? — низкий голос прогремел в тиши.
Он уже не был тем юнцом, которого она увидела на Ибице, Джозеф повзрослел и возмужал. Он был независим, жизнь его закалила и ожесточила, из пылкого любовника он перешел в разряд деспотичных мужей.
— Я не хочу ребенка в этой семье, — ответила она. — Я не хочу, чтобы мой ребенок рос в этом разврате.
— Моего ребенка, — поправил мужчина. — Моего, Бланка, а ты убила его, ты убила моего ребенка!
— Только и твердишь о своей семье! — крикнула Бланка. — Только и думаешь о себе, а как же я?!
— Черт бы тебя побрал! Я хотел не много, я хотел семьи, а ты не хочешь меня понять. Черт! — он встал с кресла, и Бланка поняла, что он готов к самому решительному шагу в своей жизни. — Сколько ты хочешь,
— Да пошел к черту!
Тогда он подал на развод. Его семья восприняла это как самое страшное событие, но Джозеф был настроен на результат, тем более что уже полгода у него была любовница. От хорошей жизни любовниц не заводят, он давно ощущал тяжелую обстановку в семье, и, встретив Эсме Блейк, он без памяти в нее влюбился. Они встретились на одном из праздников в Аллен-Холле, Джозеф скучал весь вечер, Бланка находилась в компании старлеток, выслушивая свежие сплетни. Бетти же, заметив его грусть, подошла с красивой девушкой. Где-то он ее видел, подумал Джозеф, смотря в серые глаза; он вспомнил заснеженную лужайку, огромного пса, а потом переход на Тюдор-стрит и летящий шелковый шарф.
— Это Эсме Блейк, — начала Бетти, — она живет по соседству, ну, а это мой брат Джозеф, — Эсме улыбнулась. Точно она.
— Похоже, мы знакомы, — произнесла Блейк.
Мужчине показалось, что он уже слышал этот хрипловатый голос, может, в ночных эфирах на радио.
— Тогда я оставлю вас, — Бетти загадочно подмигнула ему, что бы это значило черт возьми? Она что — ему, женатому мужчине, предлагает эту невинную девочку?
Бетти давно знала двадцатитрехлетнюю Эсме, простую брюнетку, она работала на радио и обладала ничем не привлекающей мужчин внешностью, но красивыми стальными глазами, и почему-то привлекла Джозефа, хотя ему нравились до этого девушки с небесной внешностью. Джозефу нравилось, что она была из обеспеченной семьи, но никак не афишировала этого; ее брат содержал магазинчик с пряностями, его отец жил загородом и пас овец, мать у нее умерла давно; это повлияло на Эсме, и она превратилась в милую девочку.
Они долго встречались — два месяца, — пока он не понял: его сопротивление собственным желанием влияет на его жизнь. Эсме была такой сладкой, такой запретной, и вкусить ее значило начать все заново. В эту ночь, когда они гуляли по Лондону, а потом пошли в «Савой», он изменился.
Она так невинно смотрела на него, так нежно касалась, распаляя естество. Джозеф забылся в ее объятьях, ее мягкое тело, такое пленительно, призывало к бесконечным наслаждениям. Эсме ничего не боялась, она так давно ждала этого! Тогда, когда они говорили у ее дома, он привлек ее, но она не увлеклась им, это произошло позже, когда она познакомилась с Бетти. Его сестра постоянно рассказывала о его жене, Бетти недолюбливала Бланку и хотела видеть более достойную женщину рядом с братом. Выходит, Бетти сама благословила ее на роман с Джозефом, Эсме же не заметила, как влюбилась в образ этого мужчины, и, узнав его, еще больше полюбила. В эту восхитительную ночь Эсме удивила его, она никого не любила до него, он же с рыком заявлял — так будет всегда.
Они встречались еще два месяца, он ощущал острую необходимость в ней, но одна фраза Бланки почти все не разрушила. Бланка была беременна, но Эсме ничего не ответила, она знала, как нужна Джозефу, и не отпускала его. Через два месяца она и сама поняла, что носит его ребенка, она так хотела этого, желая каждую ночь этого счастья.
Теперь Бланка сама отдала его ей, сделав аборт, она подарила ей всего Джозефа. И сегодня, когда Эсме с испуганным лицом, сообщила ему, что ждет от него ребенка, он просто расцвел и немедленно поехал к ее отцу просить руки дочери. Джозеф получил согласие и одобрение. Он искренне любил ее эту милую девочку, не понимая, зачем женился на Бланке, кому сделал хорошо? Или она просто не выдержала всей обстановки Англии, нового порядка, а может, она считала их семью пороком, но разве она сама не совершила грех?
Он вовремя понял, в отличие от своего отца, что он натворил и как выйти из всей этой ситуации.
***
Апрель—май 1992.
Под
Его адвокат посмотрел на него, записывая на листке новую сумму отступных, Джозеф молча кивнул, смотря на Бланку. Как он мог этой дряни, похожей на ангела, позволить так нагадить в своей жизни. У его брата и сестер давно были уже дети, но не у него. После того, как Банка убила их ребенка, он хотел уйти в запой, но лишь его выработанное с годами самообладание не позволило это сделать. Для него это было шоком, он ожидал, что с рождением ребенка у них все наладится, но, как оказалось, даже осознание не смогло им помочь, и теперь они сидят на разных скамьях, готовые кинуться друг на друга. Он ненавидел ее, она ненавидела его, и каждый винил другого.
Адвокат озвучил сумму для Бланки, и мать стала ей что-то нашептывать, и она сказала, что хочет больше. Черт! Ну, сколько еще ей надо будет выпить его крови, чтобы она от него отстала и дала ему жить спокойно с Эсме, тем более что через полгода у них будет ребенок. Он назначил еще большую сумму, она что — решила его разорить таким образом? Однако ведь ее никто не просил приезжать сюда, никто не просил ее соглашаться стать его женой. Он даже ее не любил, когда они женились, — чего она тогда хочет от него?
Бланка согласилась. Через месяц будут подписаны все документы и он будет свободен, это уже радовало. Он давно подумывал продать свою квартирку и купить нечто побольше, но сейчас было не до этого, он и так потерял много денег.
***
Лето 1992.
Больница вызывала в нем противоречивые чувства, хоть и он сам был врачом. Он сидел в кабинете Гарри, ожидая, когда позвонят и сообщат о Эсме. Мало кто знал, почему он стал врачом, он столько лет хранил в своем сердце тайну и данное им обещание, многое из памяти уже поистерлось, но только не та ночь, после которой он определил свое место в жизни. Сейчас многое казалось смешным, но тогда он жил чувствами, а не головой. Ему было всего-навсего шестнадцать, совсем молодой, когда он понял, что любит Фиону Харт. Он знал ее много лет — она жила в соседнем приюте для девочек. Эта курносая задорная девочка со смешными вишневыми глазами, с густой гривой темно-рыжих волос привлекла его, но была просто другом. Это было бунтарское время, и он был влюблен, только Фиона не отвечала взаимностью. Как-то она пришла к нему, они сидели во внутреннем дворике одни, и она призналась ему:
— Я жду ребенка. Джозеф, помоги, — ей было только шестнадцать, и это поразило его, и это стало его прозрением, в тот день он повзрослел. Он не знал, как ей помочь, и через три дня ему сказали, что она упала с лестницы. Конечно, это не была случайность, и, оказавшись рядом с другом, он только и смог сжать ее руку.
— Скажи, кто тот подонок, что сделал с тобой это? — спросил он, она ничего не ответила, лишь только разжала его пальцы.
Для него это была трагедия, в ту же ночь он поклялся, что станет врачом и что не будет любить. Однако мужчина влюбился без памяти в Эсме, и сейчас ему было страшно, у нее были преждевременные роды; как врач, он знал, чем все это может закончиться. Например, Фредди и Беатрис тяжело переживали произошедшие, но они не расстались. Джозеф боялся ее потерять, Эсме была необходима ему, как воздух.