Дом Ветра
Шрифт:
— Сорок еще не приговор, — Бетти приблизилась к нему.
— Да, но я не молодею, через лет пять ты будешь искать себе кого-нибудь помоложе, — он поставил свой бокал на пол. Бетти снова его обняла.
— Но я ведь тоже не молодею. Мне уже тридцать два, и через лет пять я никому не буду нужна. Ты волновал меня, и когда тебе было двадцать два, и тридцать, и сорок, потому что ты это — мое все. Я люблю тебя, — он обернулся к ней, смотря прямо в глаза. Чувства взяли вверх над ним. Он приник к ее губам в сладком поцелуе. Ее пальцы оказались на его голове.
— Я
— Люби меня, Бетти, люби меня, — произнес он, задыхаясь.
Стена рухнула, все, что он возвел, рухнуло в этот самый миг.
Фредди провел рукой по ее оголенному животу, кружевным белым трусикам, он расстегнул халат, мешавший наслаждаться телом любимой. Он откинул его в сторону, прикасаясь к Бетти, как в первый раз. Фредди вдохнул аромат ее тела, такой знакомый, такой волшебный.
Бетти проснулась среди ночи. Фредди курил на краю постели. Она впервые увидела его слезы, она прижалась к его спине щекой.
— Миленький мой, что с тобой? — спросила она его. — Ты сожалеешь о том, что произошло между нами?
— Я люблю тебя, не покидай меня никогда, — она повернула его лицо к себе. — Я умру без тебя, только не покидай меня, умоляю...
— Я всегда с тобой, — Бетти стирала его мужские слезы пальцами, осушая их поцелуями. Она любила его, так любила, что готова была принять его ношу, оберегать его. — Слышишь, я с тобой, мой дорогой.
— Ты обещаешь, что всегда будешь со мной? — она прижала его голову к обнаженной груди.
— Да, я буду с тобой, что бы ни случилось. Для меня нет мира без тебя, я не хочу жить без тебя, потому что ты — все для меня, ты — все, что у меня есть, все остальное — просто пыль, — она жадно прильнула к его губам, толкая на простыни, он потянулся к ней...
***
Лето 1987.
Полли с радостью съехала от родителей. В отличие от своей матери, она всегда считала себя красавицей. У нее такая же демоническая красота, как у ее бабушки Джулии. Джулия даже в свои годы выглядела очень молодо, и Полли хотела быть такой же. Хотя главный секрет красоты — это любовь. У самой Полли кружилась голова от счастья. С Диланом не все так просто, как хотелось. Он в последние годы стал много заботиться о ее личной жизни, но, учитывая тот факт, что ее родители на грани развода, ее мало это беспокоило. Ее кумиром была Бетти, та умела дать отпор всем, хотя и Флорой она тоже восторгалась.
Полли хотела любви, она искала ее, не заметив, что сама нашла. В антикварной лавке, где когда-то она любила находить те или иные утерянные семейные ценности, теперь уже работала; ее хозяин, тридцатитрехлетний искусствовед, красиво за ней ухаживал: дарил по утрам цветы, делал комплименты, ей, в отличие от других, взбалмошность сходила с рук часто. Но Айк Руммерс никогда не намекал, что хочет с ней переспать. Ее подруги считали, что ей совсем не нужен этот старикан, ведь есть столько молодых и шикарных мужчин, но Полли не интересовали зеленые юнцы, которые ничего не понимали в женщинах. Впереди таких шло их Эго, а потом
— Полли, что вы делаете сегодня вечером? — спросил как-то Айк.
Девушка посмотрела на него, окинув оценивающим взглядом. Она всмотрелась в его зелено-желтые глаза, он пригладил каштановые волосы, поправляя очки.
— Хотела съездить к тете, — небрежно ответила она.
— Жаль, у меня пропадают билеты в паб, — начал, было, он.
— В паб?! Мне тетя достанет любой, — смеясь, произнесла она.
— Ваша тетя знает, наверное, все пабы? — весело сказал он.
— Да, так она поет иногда в них, когда проходят презентации, и когда нет гастролей. Сейчас эпоха стадионного рока, — с видом всезнайки добавила Полли.
— Ах, это новое поколение совсем не знает, что с пабов все начиналось, — он сложил руки на груди.
— Айк, я родилась в далеком шестьдесят девятом, так что поверьте, я все это знаю не понаслышке, — она скорчила гримасу зануды.
— Вы просто не провели лучшие свои годы в семидесятые, — она поправила свои темно-русые локоны.
— Ничего хорошего в них не вижу. Секс, драгс и рок-н-ролл, — выпалила она.
— А вы знаток!
— Я же сказала, что моя тетя рок-звезда, и ее муж тоже, — она подошла к мужчине, спор набирал повороты.
Айк схватил ее за плечи, закрывая ей рот поцелуем, она рассмеялась и толкнула его в грудь.
— Что вы делаете?! — но в ее голосе не было гнева.
— Я в вас влюблен, Полли, давайте встречаться? — предложил он, она собиралась было возразить, но Руммерс опередил ее: — Знаю, знаю... мой возраст, не так ли? — она молча кивнула. — Но может, стоит пробовать, а?
— Может быть, — с придыханием ответила она. — Тогда вы во сколько меня заберете?
— Да хоть сейчас, закроемся и пойдем.
— Только без рук! — она снова ударила его по груди. — А-то я расскажу все Роджеру, а он пострашнее моего отца.
— Ладно, — буркнул Айк, пряча руки в карманы, ощущая, как она сама тянется к нему, как борется сама с собой.
***
Темную гладь Женевского озера зачаровывала, по воде пробежала легкая гладь, ветер будто ласкал воду. Мери-Джейн радовалась в глубине души, что послушалась Бетти, поехав в Монтре залечивать новые душевные раны. Все это время она пыталась научиться дышать без него, но так и не смогла. Говорили, что Антонио и Ребекка пытались завести своих детей, что он переживает, ведь у них ничего не получилось; почти всегда с обложек журналов на нее смотрели их влюбленные взгляды.
Сходив пару раз на свидания, М-Джейн каждый раз чувствовала себя предательницей. У нее никогда не было другой любви, она не могла знать, какого это — спать с другими мужчинами; в ее жизни никого, кроме Антонио, никогда не было. Мери-Джейн ухватилась за перила, бросая взгляд на дом Бетти, выделявшийся среди прочих, и тяжко вздохнула: Монтре не лечил ее, становилось все тяжелее влачить свое существование без любви.
— М-Джейн, — она устало подняла голову, это не могло быть правдой, она не могла видеть перед собой Антонио. — Как ты здесь оказалась?