Дом Ветра
Шрифт:
Выйдя из кухни, она пошла прямо, отворила стеклянную дверь слева от входа в дом. Это была серо-жемчужная комната, назначение которой Диана не могла понять. Тяжелые атласные портьеры заслоняли не окно, как она подумала, а дверь в сад к маленькому бассейну. Она подняла глаза вверх, свет струился из-под плотного зелено-голубого облака, так никто до этого не делал... Напротив изящной софы висело белое полотно, и еще стояло какое-то оборудование, только присмотревшись, леди Лейтон, вспомнила, что видела такое в кинотеатрах.
Диана решила пойти по коридору за роялем. Она только открывала двери: одна комната была полностью зеркальной и пустой, другая — маленький темный
Они поднялись по лестнице с красным ковром, как король и королева. В холле поместился небольшой зимний садик. Все спальни располагались полукружьем, а зимний сад выходил на террасу, откуда открывался потрясающий вид на Гайд-парк. В каждой спальне был камин и ванная комната, кроме того, присутствовали три уютных гостевые, а еще три были совсем пустыми, только выкрашенные стены. Виктор увидел немой вопрос в глазах Дианы.
Муж повел ее на третий этаж. Лиловый коридор перед резной дверью совсем маленький, она уже, как ребенок, ожидала, что же там ее ждет. Виктор закрыл ее глаза ладонями, осторожно заводя в их спальню.
Спальня занимала весь этаж. Комната была наполнена светом,
на белых глянцевых стенах играли солнечные лучи, проникающие через огромное окно, шириной от одного угла до другого, высотой от пола до потолка. Окно выходило на другие участки и бассейн, шелковый тюль взлетал от дуновенья ветра; Диана вышла на маленький балкончик, где стояли кофейный столик с плетеными креслами. Она потрогала бархатные зеленые портьеры, наслаждаясь духом спальни. Белая кровать со спинкой в форме ракушки, застеленная болотным покрывалом с вышитыми цветами, расположилась напротив входа. Над ней висела большая картина с красными розами. Справа от кровати, в углу, поставили белый туалетный столик с зеленым пуфом, а сразу же за столиком от одного угла до другого — гардеробные шкафы.
Диана поцеловала мужа в теплые губы, его ладони заскользили по
ее телу, сжимая и сминая в объятьях.
— С новосельем, — прошептала она.
— Тебя тоже.
Их жизнь в Гарден-Дейлиас началась с прекрасного, но будет ли она всегда такой?
***
Осень 1924.
Перелистывая газеты и намазывая домашний хлеб маслом, Диана успевала при этом отпивать зеленый чай, который просто ненавидела пить с молоком, как, впрочем, и любой другой чай. Чтобы фарфор не лопался, был и изобретен такой способ (правда, Диана придумала лучше): сначала наливали холодную заварку, потом еще немного остуженной воды и только потом заливали кипяток. В доме ее отца пили только из фаянсовых кружек, лишь иногда, когда приходили гости, Джорджина доставала фарфоровый сервиз. Сейчас же они с Виктором пользовались только фарфором. Глория суетилась вокруг нее; у них появилась еще одна служанка — Барбара, которая была намного старше хозяйки, тучная женщина старомодных взглядов.
Диане нравилось готовить ужины, она совершенствовала свое скромное умение готовить, превращая его в искусство. Барбаре не очень-то это нравилось, но леди Холстон отличалась от обычных леди: могла поковыряться в земле, не боясь, что руки будут черными, а ногти — грязными; могла постоять у плиты, не думая, что могут быть ожоги и порезы; могла иногда помочь прислуге убираться, так как дом был огромным, и полки стали постепенно заполняться предметам, поскольку люди узнавали, что у Лейтонов
Дом отнимал у нее много времени, она не могла как прежде проводить долгие часы в гостях, теперь гости ездили к ней, что требовало от нее многих усилий. Диана по своей природе не была лишена честолюбивых помыслов, но она решила стать опорой мужу. Утром она просыпалась, когда его не было рядом; Виктор не оставил привычку оставлять клочки бумаги с краткими пожеланиями на своей подушке. А вечером она ждала его. Виктор любил вдыхать запах ее волос, этот аромат имбиря и ванили, в то время как все сходили с ума от духов «Шанель №5». Это ароматическое масло будет сводить с ума многих мужчин в будущем.
Жить с Виктором было просто. Он водил ее на все всевозможные премьеры. Сегодня был балет, завтра — опера, послезавтра — оркестровая музыка, ну, а на следующий день — кино. Ее супруг был ценителем прекрасного, часами мог бродить по магазинам, а однажды повез ее на несколько дней в Париж. Она не хотела туда приезжать, но он уговорил. Он умел убеждать.
В Париже он повел ее в бутик «Шанель», где сама мадмуазель Коко сшила для нее простое, но очень изящное маленькое черное платье с белой отделкой. Они сходили на Стравинского, а потом в «Рице» они долго предавались любви. Виктор знал, как доставить удовольствие женщине, знал, что им нужно говорить, чтобы они ощущали себя самыми красивыми и желанными. Но простой лестью не купишь его жену, как и дорогими побрякушками. Ангел чистой воды — он это всегда знал.
Диана радовалась за сестер: скоро у них будут дети. Но сама Диана решила пустить жизнь по течению. «Будь, что будет», — думала она по утрам. Если небу будет угодно, то у них скоро появятся дети, если нет, то они поживут пока вдвоем. Виктор не говорил, что мечтает о ребенке, лишь однажды намекнул, что хочет этого.
***
Зима 1925.
Наступили холода.
Январь — это множество праздников. Виктор отмечал свое двадцатидевятилетние, а Диана — двадцать лет. В те январские морозы, когда юная леди не хотела вылезать из постели по утрам, читала записки от мужа, в один день она поняла, что все отныне изменится.
Это случилось за несколько дней до дня рождения Виктора. Диана откинула покрывало и, качаясь от нестерпимой боли в желудке, побрела в ванную комнату. Что же она вчера съела такого, что ей так ужасно? Ужинали они у отца, и, конечно, от его пищи ей не могло стать плохо. Значит, выходит, что она ждет ребенка. Она не стала ничего говорить мужу, его нечего обнадеживать.
Но в его день рожденье Диана поняла, что догадка правдива. Пара отмечала это событие, как всегда, в Воксхолле, это уже была традиция, да и Виктор в хороших отношениях с хозяином ресторана «Валентайм». На торжество пригласили только близких людей и нескольких деловых партнеров. Диана в тот день была как всегда хороша.
Ее выбор пал на черное платье с белой отделкой от мадмуазель Шанель. Все края длинного платья были отделаны белоснежной лентой с пайетками, а сама ткань платья была совершенно матовая; лиф плотно облегал грудь и сжимал талию; горловина была небольшой — лодочкой; а юбка свободно ниспадала в пол. Платье она дополнила ниткой жемчуга с рубиновой брошью, а прическу украсила ободком, который начинали носить модницы, часто украшая его перьями, или камнями, или и тем и другим, но Диана не стала этого делать. Ее правило — простота. В тот вечер они много веселись, и все казалось таким простым. Они еще немного были детьми и иногда позволяли себе немного взбалмошности.