Дома стены помогают
Шрифт:
— Значит, однофамилец, — кротко пояснил Юра.
Майор снял фуражку, вытер платкам влажный лоб.
— Выходит, что так.
Бегло поклонился то ли мне, то ли Юре с Лялечкой, прошел дальше.
— Сегодня здесь власть войны, — сказал Юра. — Сплошные солдаты.
— Какие же это солдаты? — возразила Лялечка.
Голос у нее был под стать ее облику: мягкий, словно бы сдобный, ласкающий. — Это все сплошь офицеры.
— Солдатами называют всех, даже маршалов, — поучительно промолвил Юра. — Отец, помню, так
Он улыбнулся Лялечке, потом одарил улыбкой и меня, очевидно, уверился, что я его не выдам.
«А что, — подумала я. — А что, если осмелеть, сказать напрямик, хватит врать-то, сроду у тебя не было отца героя, твой папа мирно скончался в собственной постели, а в войну во время воздушных налетов, как рассказывала твоя мама, скрывался в подвале вашего дома, на Почтовой, и не выходил оттуда даже тогда, когда был отбой…»
— Как твоя мама? — спросила я.
Юрины глаза стали грустными.
— Мамы нет уже пятый год.
— Жаль, — сказала я.
— Не говори, это была святая женщина.
Он обернулся к Лялечке:
— Такая душа, такой светлый ум, если бы ты ее знала!
Лялечка подняла кверху брови и сочувственно вздохнула.
А мне вспомнилась моя свекровь, С самого начала ока приняла меня в штыки, ревнуя сына ко мне. Потом постепенно стала привыкать. А однажды сказала:
— Тебе с ним нелегко будет.
Безумная любовь к сыну не мешала ей видеть его недостатки. К тому же она, будучи человеком пристрастным, была все-таки в достаточной мере справедливой.
— Он еще в школе был известным вралем, — рассказывала свекровь. — И ничего с ним нельзя было поделать. Врал напропалую.
Как-то я сказала:
— Юре надо было стать писателем, у него столько фантазии.
— Не то слово, — заметила свекровь. — Бывало, учительница позвонит мне домой, расскажите, что у вас случилось? Ничего, говорю, не случилось. Как же, говорит, Юра сказал, что у вас обвалился потолок, сгорел дом и вас едва спасли из-под обломков…
Кто-то подошел сзади, закрыл ладонями мои глаза. Я безошибочно узнала эти твердые, нежные ладони.
— Вика?
Обернулась к ней. Ее глаза искрились, в зубах травинка. Ноздри как бы пронизаны розовым светом.
Рядом Руслан, положил руку на Викино плечо.
Ничего другого не оставалось, как сказать:
— Познакомьтесь, это мой муж и дочь.
Руслан слегка наклонил голову, и Вика тоже наклонила голову, этому она научилась у Руслана.
— Кого вы ищете? — спросила Вика Юру, глядя на шест с картоном.
— Как видите, боевых однополчан моего отца, — ответил Юра.
Мне показалось, голос его звучит вяло, может быть, устал от этой никчемной игры? Или внезапная встреча с дочерью выбила его из колеи.
— Мама, — сказала Вика, — можешь себе представить, та самая кавалерист-девица, ну, помнишь ее?
—
— Так вот, она встретила каких-то своих фронтовиков, и они все стали плакать…
— Вика сама чуть не заплакала, — сказал Руслан.
— Вот уж нет, — возразила Вика. — И ни капельки не не хотелось плакать, вот ни на столечко!
Я смотрела попеременно то на нее, то на Юру, стоявших рядом.
Как же они походили друг на друга! Серыми, в крупных ресницах глазами, медленной улыбкой, круто вырезанным, одинаковым у обоих, немного тяжелым подбородком.
За эти годы мне не доводилось видеть их вдвоем, только теперь, когда оба они стояли рядом, я заметила это сходство, может быть, ясное и неоспоримое только лишь для меня одной.
Вдруг Руслан тоже заметил сходство и сразу же все понял? Я не хотела, чтобы он понял. К чему? Разве ему от этого стало бы легче жить?
Но Руслан смотрел в другую сторону.
Вика спросила Юру:
— Ваш отец был Герой Советского Союза?
— Как видишь, детка, — сказал Юра.
— И вы тоже герой? — не отставала Вика.
— Что ты, — рассмеялся Юра. — Какой я герой…
— Он герой в жизни, — вмешалась Лялечка.
Юра резко, почти грубо оборвал ее:
— Хватит! Довольно!
— Почему хватит? — обиженно отозвалась Лялечка.
— Ну ладно, — уже мягче проговорил Юра. — Я тебе все объясню дома, договорились?
Лялечка, не отвечая ему, сердито поджала пухленькие розовые губки.
Руслан вынул из кармана пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.
Я протянула руку сперва Лялечке, потом Юре.
— До свиданья, нам пора…
Лялечка с готовностью пожала мою ладонь, а Юра, казалось, не замечал ничего, жадно и пристально уставившись на Вику.
— До свиданья, — повторила я.
Он нехотя отвел от Вики глаза.
— До свиданья…
Я знала, он догонит меня. Я была уверена, мы не простимся вот так вот, словно и в самом деле далекие знакомые, которые не виделись много лет и еще много лет не сумеют видеться.
Прежде чем он поравнялся со мною, я обернулась.
— Давай постоим минутку, — сказал Юра. Он заметно задыхался, должно быть, за эти годы сдало сердце, уже тогда, в молодости, сердце у него, случалось, барахлило иногда.
Руслан и Вика остановились вместе со мной. Я сказала:
— Идите, я догоню вас.
Они прошли дальше.
— Как, отдышался? — спросила я Юру, стараясь, чтобы мой голос звучал весело, непринужденно.
— Сейчас, — ответил он. — Сейчас, одну минуточку…
Легонько похлопал себя по груди.
— Мотор, видишь ли, не всегда ритмично работает.
Наконец он отдышался. Мы медленно пошли вперед, по дорожке.
Он посмотрел на меня, я поняла, сейчас он начнет расспрашивать меня обо всем, ведь мы так давно не виделись, и ему охота знать обо мне побольше.