Дон Алехандро и его башня
Шрифт:
Я решил прислушаться к интуиции Шарика и направился в лабораторию, запер за собой дверь и принялся готовится к ритуалу.
Глава 18
О том, что ритуал прошел как надо, мне сообщил Шарик, потому что по завершении оного я вульгарно грохнулся в обморок, как припадочная девица. Хорошо хоть сознание отключилось не сразу и на пол я сполз, а не свалился с грохотом. Поэтому в себя я приходил, чувствуя только слабость и никакой боли от разбитого затылка или сломанного носа. В моем положении — уже хорошо.
— Откат тебя все же накрыл, — сообщил Шарик. — Я
— Я знаю точно наперед — сегодня кто-нибудь умрет, — проворчал я, намекая, что ками мог бы учесть это раньше, тогда я не валялся бы сейчас на полу.
— Почему умрет? Все, умер уже. Можешь чуть попозже Серхио за газетами отправлять, там наверняка обнаружится красивый некролог на принца, — гордо сообщил Шарик. — Видишь — все линии замкнулись. Это значит, ритуал нашел все цели и завершен.
Я с трудом повернул голову и осмотрел рисунок из этого неудобного положения. Помнится, до того как я свалился, линии начинали гореть, а сейчас на их месте лишь дорожки из пепла, и я бы не сказал, что все они замкнуты.
Кряхтя как старый дед, я с трудом приподнялся и сел. Рука, которую пришлось порезать, чтобы добыть кровь, саднила. Голова кружилась, но терпимо. Хуже, что она напрочь отказывалась соображать.
— Точно все получилось?
— Точно. С тебя слетело проклятие, что нам и нужно было, а если кто-то из потомков Рамона Третьего помер не до конца, то не нас должно волновать доведение этого дело до конца, только короля.
— Короля-то почему? Он, наоборот, должен быть заинтересован в восстановлении последнего выжившего.
— Чтобы получить пускающего слюни дебила? Не думал, что ты столь бесчеловечен.
Говорить о своей человечности после того, как своими руками отправил на тот свет целую толпу во главе с единственным мибийским принцем, смысла особого не имело: в это больше не верил даже я.
— Долго я провалялся без сознания?
— Не особо. Примерно столько же, сколько длился сам ритуал. Без подготовки, разумеется.
Сейчас Шарик неэлегантно намекал, что подготовка оказалась неприлично затянута. И даже не по моей вине, а по вине Жирнянки, которую пришлось уговаривать поделиться листом. Отрезать просто так не получилось, потому что она шестым чувством, не иначе, проинтуичила, что с ножом я к ней иду не просто так, а нарушать ее целостность, и принялась бегать по чародейскому огородику, как укушенная бешеным ками. Шустрая оказалась, зараза. И поддалась только на уговоры, причем не абы какие, а конкретно на то, что каждая женщина должна следить за собственной внешностью и убирать не идущие ей отростки, чтобы выглядеть красиво. Один Всевышний знает, скольких сил мне стоило ей внушить, что именно этот толстый лист торчит в сторону и не просто мешается, а делает общий вид вульгарным. Причем среагировала она именно на слово «вульгарный», «некрасивый» и «неэстетичный» на эту зеленую заразу не действовали. А когда я пообещал ей принести плату в виде мышек, которые отловит Шарик и которые позволят ей улучшить качество оставшихся листьев, она неохотно подошла и
— Завтракать пора, — намекнул Шарик, — а то как набегут со столицы, взбудораженные гибелью большого количество лиц с королевской кровью, не до еды будет.
— Еще мышей нужно будет Жюли оттащить. Наловишь?
— Разбаловал ты ее. Она вообще обнаглела, — с видом «В этом доме наглеть могу только я» проворчал Шарик . — Но что поделаешь, пообещали — надо выполнять. Только почему-то обещал ты, а выполнять придется мне.
— А на себя беру самое опасное — кормление, так что тебе не о чем переживать.
— То есть кормление зеленой дряни ты отслеживаешь, а на мое тебе плевать? — неожиданно возмутился он.
— Ты казался достаточно разумным, чтобы мне об этом не беспокоиться. Но если ты ставишь себя на уровень глупого бессловесного растения…
Пикировка помогла мне прийти в себя: возвращались не только четкость движений, но и четкость мыслей. Когда я встал, выяснил, что даже не шатаюсь и ощущаю себя в пространстве почти нормально. Уверен — после завтрака приду в норму окончательно. Осталось только спуститься, чтобы этот самый завтрак получить.
— Уел. Ладно согласен беспокоиться о своем пропитании сам. Пойдем уж есть — чувствую и голоса на кухне и запах оттуда. Но сначала потрать еще пару секунд и прибери тут на случай чардейской проверки.
Он настолько уверился, что со мной все в порядке, что пристроился на плече, доверяя мне нести свою тушку на завтрак. Но до этого надо было все убрать в лаборатории. Стереть, так сказать, доказательства противозаконной деятельности, чем я и занялся, когда окончательно вернул себе владение телом. Пол, как ни странно, пришлось промыть, потому что Шарик сообщил, что полностью следы творившихся чар снимает только текущая вода. Правда, когда я вылил ведро и погонял воду по месту, где проходил ритуал, ками сразу пошел на попятную и заявил, что под текущей водой он имел нечто совершенно другое. Потом задумчиво добавил, что результат получился правильный, хотя и немного грязный. Высушил я чарами, после чего на полу определялись только они.
И с чувством выполненного долга я отправился завтракать. Как выяснилось, все уже сидели внизу и не ели только потому, что считали это неприличным в отсутствии хозяина дома.
— Вы ведь уже давно встали, дон Алехандро, — укорила меня Исабель. — Могли бы к нам спуститься раньше.
— Не мог он, донна, — неожиданно встала на мою защиту Хосефа. — Вы, может, и не слышали, но у него там что-то знатно бумкнуло. А когда у чародея что-то бумкает, это говорит о том, что у него серьезные неприятности.
— Или эти неприятности у врага этого чародея, — ответила Исабель. — Я предполагаю второе. Я права, дон Контрерас?
— Время покажет, донна Болуарте, у кого проблем будет больше. Пока сложно сказать.
Шарик постучал лапой по плечу, намекая, что болтать хватит и пора приступать к завтраку. Намек я понял и протянул ему кусочек сыра, который ками так любил, что ел аккуратно, не теряя ни крошки, зато оставляя на моей одежде жирные пятна, потому что сыр он смаковал и возил им по моему плечу долго, почему-то не рискуя спускаться с такой драгоценностью на стол. Хорошо, что эти следы чарами убирались мгновенно.