Дон-Коррадо де Геррера
Шрифт:
Она не знает никаких тайн.
Сатинелли
Почему?
Эмилия
Она не любопытна.
Сатинелли
Ты сама не слышала ли чего от нее?
Эмилия
О чем?
Сатинелли
О
Эмилия
Слыхала.
Сатинелли
Что?
Эмилия
Что в нем много духов.
Сатинелли
Ребячишься, Эмилия! Каким тут быть духам? Послушай! Я всегда был уверен, что ты меня любишь, любишь как друга и отца, не правда ли?
Эмилия
Конечно.
Сатинелли
И что ты готова сделать мне угодность.
Эмилия
Если только могу. С охотою.
Сатинелли
Мать твоя упряма. О! она могла бы сделать меня счастливым — но нет, она не хочет. На тебя теперь надеюсь я, Эмилия! (Берет ее за руку) Не правда ли, ты любишь помогать несчастным?
Эмилия
Я должна.
Сатинелли
Послушай же! Много протекло времени, как один мой знакомец, злодей, какому только быть можно, препоручил мне под стражу одного старика, родившегося в неге и воспитанного в роскоши. Лет сорок жил он в совершенном изобилии, а теперь — теперь гниет он в глубоких подземельях! Ты бледнеешь, Эмилия?
Эмилия
Мне жаль его!
Сатинелли
Так ты об нем знаешь?
Эмилия
Вы сами сказали.
Сатинелли
Гм! Тут он должен переносить голод и холод, страшную сырость, спать на голом камне, утешаться звуком цепей.
Эмилия
Несчастный!
Сатинелли
Ему можно помочь.
Эмилия
Помочь?
Сатинелли
Ты
Эмилия
Мне жаль его.
Сатинелли
У него были дети!
Эмилия
Ах! у него есть дети!
Сатинелли
Изверг, осудивший его на мучение, желает только видеть детей его! От сего единственно зависит вольность старика. Чего бы ни употребил я, на что бы ни отважился, только б достать вольность несчастному страдальцу.
Эмилия
Он в вашей власти.
Сатинелли
Но меня связала ужасная клятва — не желай знать ее, Эмилия! Не любопытствуй! Что я ни делал — везде невозможность. Я не могу снять оков с рук его. О, если бы ты видела его, Эмилия, — ты бы не могла перенесть ужасной сцены. Ты бледнеешь, Эмилия!
Эмилия
Мне жаль его.
Сатинелли
Я сейчас был у него; прижался к его сердцу и на оледеневшую грудь его пролил источник горьких слез! Но что помогут слезы? Я объявил ему условие, на котором может он получить свободу. Он плакал.
Эмилия
Плакал?
Сатинелли
Он плакал, и его клятва, клятва разгневанного старца, носилась на его губах; наконец рыдания его наполнили темницу — и проклятье раздраженного отца вознеслось к Богу правосудия.
Эмилия
Проклятие! Небесные силы!
Сатинелли
«Да будут прокляты дети мои, — сказал он, — если, знавши участь страдальца, — и не спешат помочь ему». (Страшным голосом) Ты бледнеешь, Эмилия!
Эмилия (падает к ногам его)
Маркиз!
Сатинелли
«Да будут прокляты все те, — сказал он, — которые знают о детях моих, знают мою участь, и молчат, и не уведомят о том детей моих».
Эмилия
Да остановится страшное проклятие на устах его — я...
Сатинелли