Донос
Шрифт:
– Конечно, – отвечает, не отрываясь от доски, Володя, – чайку попьем, и с радостью.
Игра идет неспешная, с паузами – то чай, то кто-то начинает рассказывать очередную историю похождений, ох и мастера «брательники» в этих своих рассказах!
Мы не торопимся.
А действительно, куда нам спешить? Спешить нам некуда. Комиссия, в составе трех уполномоченных, переводчика и представителя СИЗО, появилась к вечеру, после шестнадцати. Всё осмотрели –
– Кто у вас старший?
Тяжелое, с долгой паузой молчание. Наконец Володя откликнулся:
– А мы без старшего.
– Но так не бывает!
– Бывает, мы же вот живем и ничего. – Уполномоченные поговорили между собой.
– Ну, это ваши дела. Как вас кормят?
– Как всех, не лучше и не хуже.
– Вас бьют здесь, в тюрьме?
– За что же нас бить, нет, никто нас не бьет.
– Сколько вас здесь человек постоянно находится?
– Сейчас семь, бывает и больше.
– А сколько бывает больше?
– Было и одиннадцать человек, но не долго, быстро расселили.
– Как же вы спите, вместе, по очереди?
– Да, по очереди.
– Какие у вас есть жалобы?
И все смолкли. Шумели, шумели – что бы этакое сказать, а пришло время и все притихли. Поговорили еще о чем-то незначительном и комиссия ушла. Захлопнулись тяжелые двери, в камере некоторое время было тихо, и вдруг – снова поднялся гвалт. Вот, надо было то сказать, надо было это.
– Давайте напишем! – кто-то запальчиво кричал, что ничего еще не потеряно, что все можно написать, пожаловаться, что тесно и болеем, и кормят плохо, а при арестах бьют и вообще, об «операх» надо было рассказать!
Я вытянулся на верхней шконке, смачно так вытянул руки и ноги, потянулся с хрустом.
– Бросьте, ребята. После драки кулаками не машут. Ваши тюремные законы я знаю плохо, а вот насчет работы разных комиссий – вы уж извините, тут я посильней вас разбираюсь. И говорю вам – не тратьте ни силы, ни время, никакая жалоба до комиссии уже не дойдет. Здесь надо было все выкладывать, а теперь поздно, поезд наш ушел.
Братва зароптала, но Альберт подытожил.
– Кто хочет, может писать. Я лично «пас» и с Санычем согласен – никто ничего у нас уже не примет. Надо было говорить, что намечали, а мы, как до дела дошло, так и сникли. Какого рожна махать теперь кулаками!
На том все и
В деревню вернулся студентом Горного института. Привез официальную справку Приемной комиссии о зачислении в институт. Отец, конечно, доволен и горд. Он и сразу-то не одобрял моего решение о военном училище – хватит нам одного офицера – Саша уже служил, окончив свои училища – а вот горный инженер, это да, это звучит!
Я подробно рассказывал о своих приключениях на экзаменах, и было что рассказать.
После сочинения три экзамена прошли спокойно – литература, физика и химия. Что интересно, на всех трех предметах я отвечал по тем же билетам, что мне достались в школе. При этом я однажды, шутя, при выборе билета, сказал, эдак между прочим, преподавателю – сейчас я вытаскиваю такой-то билет. На физике, это был третий из сдаваемых предметов, молодой преподаватель смутился, и заподозрив неладное, заново перемешал на столе все билеты.
А на математике произошло непонятное. Западение памяти. Вытаскиваю билет, всё вроде знакомо, спокойно помогаю рядом сидящему парню, что-то у него не заладилось, в нашей сдающей группе был закон – знаешь, помоги товарищу. Нам встречались абитуриенты с претензиями – я тебе помогу и ты поступишь вместо меня – в нашей группе этого не было. Старостой группы был назначен демобилизовавшийся из армии Валентин Малоземов. Он собрал нас в первый же день и сказал:
– Ребята, мы все только начинаем, как сложится жизнь каждого из нас – неизвестно. Давайте сделаем так, чтобы за наш первый шаг нам не было стыдно на всю нашу оставшуюся жизнь. Давайте сплотимся и попробуем поступить все. Не кто-то из нас, а все! Для этого надо помогать друг дружке. Выбросим из головы конкурентные соображения, возьмем за правило, за обязанность, знаешь – помоги!
И действительно, на протяжении всех экзаменов он помогал всем, переживал за всех, приходил и сдавал в первой пятерке и не уходил, пока не сдаст последний из группы. Сплотил нас Валя, уже в абитуриентах сделал нас студентами, сам делился с нами последним и нас приучал к «общежитию», к товариществу. В итоге, в нашей группе не поступили только трое. Из тридцати!
В дальнейшем, Валя был отличным старостой студенческой группы, а когда – так получилось – Валя попал в вытрезвитель, в те годы в институте это означало отчисление, вся наша группа пошла к директору, мы дали обязательство, что больше никто из нашей группы подобных нарушений иметь не будет, поручились за Валентина и отстояли его в институте. Его даже оставили в старостах, мы просто не представляли, кто же из нас мог бы его заменить.
Так вот, математика, я сколько смог подсказал товарищам, взялся за свой билет.
«Ну, первый вопрос ерунда, отвечу сразу, геометрию записать, там рисунок, по тригонометрии – квадрат суммы синусов – элементарно, посмотрим, что за задача попадет. Спокойно, Георгий, сдадим!».
Наступила моя очередь отвечать, бойко начинаю первый вопрос по алгебре, но вдруг преподаватель спокойно так – хватит, это вы не из «той оперы», вы перепутали вопрос.
Оцепенение. Немая сцена!
Давайте второй вопрос.