Донос

Запевалов Юрий А.

Он у меня, слава богу, написан. Читаю, уже с меньшим энтузиазмом, меня снова прерывают – «достаточно, это вы знаете, давайте третий вопрос, «тригонометрию».

А в голове «стучит» алгебра – неужели завалил? При нашем конкурсе преподаватели долго не рассуждают – не знаешь, заберите зачетку.

И дрогнул. Из головы все «вылетело».

– Ну что же вы. Квадрат суммы синусов?

– Не помню, вылетело все из головы.

– Странно, на консультации мне показалось, что вы довольно сильны в математике. Какие у вас оценки в Аттестате?

– Пятерки.

– Все три?

– Да.

– Странно все это. Знаете что, вы успокойтесь, посидите, да нет, прямо здесь за столом,

я вызову очередного, буду принимать, а вы вспомните все и напишите.

Бесполезно, в голове шум, сумятица, ничего не помню.

«Да черт с ним, завалил и ладно, успокойся, отвлекись.» И стал прислушиваться к разговору за столом. Парень отстрелялся бойко, быстро, дошло дело до задачи и тут застопорилось. Задачу я понял и быстро решил в уме, думаю, как бы помочь, подсказать парню, вдруг слышу:

– Ну-ка, – повернулся преподаватель ко мне, – может, вы подскажите?

Спокойно пишу решение.

– Ну вот видите, значит, успокоились. А вот это, что это такое?

– Для этой задачи лучше применить квадрат суммы… – И дошло – это же мой вопрос в билете!

– А-а-а, я знаете ли…

– Знаю, знаю, успокойся, что хотел узнать, я узнал, а вот эту задачку – посмотри.

Решаю сходу.

– Так, так, а вот еще…

Мы с ним так увлеклись, что он совсем забыл о сидящем рядом пареньке, загорелся весь – ну-ка, ну-ка, а вот еще – и при мгновенном решении заразительно смеялся, как мальчишка, кричал – ну, я так и знал, а вот это, посмотри, и когда снова возникало решение, он по-детски смеялся и снова кричал, вытирая выступившие от смеха слёзы – ну вот, знал же я, есть математики в глубинке, а давай еще – и так двенадцать задач мы с ним решили за считанные минуты.

– Ну ладно, Красноперов, плевал я на твои билеты, зачту тебе, учись, встретимся на лекциях.

И действительно встретились, принимал у нас экзамены самый интересный математик в нашем институте. Да и значительно позднее, когда уже работал я с разными проектами, среди всех, кого я встречал – Виктор Ладыженский был наилучшим математиком.

Вышел я из аудитории мокрым, протянул зачетку Валентину.

– Сдал, тройку, кажись, поставил.

– Какая тройка, Юра, хорошо !

Вечером мы пошли в ресторан.

Город Молотов, через год его переименовали в Пермь, был в то наше «абитуриентское» время уютным городком, с небольшим для областного города населением, компактный, с благоустроенным центром и обширным частным сектором, застроенным чисто деревенскими домиками – с дворами, подворьями, большими огородами. Город имел два железнодорожных вокзала, речную пристань, три трамвайные ветки – одна связывала между собой вокзалы, вторая шла на Мотовилиху, а третья, самая длинная трамвайная линия, шла в новый и самый крупный в городе микрорайон – Авиазавод им. ИВ Сталина.

От главной железнодорожной станции Пермь-2 трамвай шел по пустырю километра четыре до первых городских застроек.

Центр города размещался в промежутке двух проспектов – Комсомольский и Карла Маркса, в основном был сосредоточен в конце этих городских магистралей, внизу, недалеко от Камы, на ее левом берегу, где находились основные корпуса Военного авиационного училища.

Вдоль реки путано, узкими улочками, простирались всякие хозяйственные службы, строения, заборы, все это бесконечными строениями тянулось вдоль извивающихся улочек. Прибрежный город, со всеми станционными, складскими, мелкозаводскими, речными и прочими службами, иногда самодеятельными городками, протянулся вдоль реки на многие километры. Напротив, на правом берегу, разместились военные лагеря авиационного училища.

Сама

река выглядела грациозной, была по природе своей гордой, стремительной. Иногда на воду садились гидросамолеты, работающие с Училищем, тогда толпы народа собирались на берегах, гвалт стоял неимоверный, мгновенно, откуда что ни возьмись, среди этой толпы появлялись знаменитые пермские «лотошники», и чего только у них на лотках не было, чем только они не торговали – горячие пирожки, редкие тогда колбасные бутерброды, вода, напитки всех мыслимых и немыслимых видов, пиво, водочка на разлив, бусы, серьги, браслеты, разнообразная бижутерия, косынки, кофты, солидные костюмы и лёгкие «пижамы» – вот уж поистине, купеческий город Пермь, по недоразумению назвавшийся Молотовым!

Мы пошли в небольшой уютный ресторан «Кама», в самом низу улицы Карла Маркса, мы знали, там хороший оркестр. Разделись внизу, по шикарной старинной, почти винтовой, лестнице, с двойным закругленным поворотом, поднялись в зал. Выбрали место у широкого окна, за трехместным столиком.

Толя завтра уезжал, он, к сожалению, завалил физику, и мы с Валей решили его проводить, да и самим расслабиться после напряженной, такой загадочной математики, не мешало. Тем более, что сданы все главные экзамены. У меня по вступительной сессии уже набран проходной балл. Хотя еще и оставался один экзамен, но по всем сданным предметам я уже набрал проходную сумму баллов. Но это ничего не значило, последний экзамен надо было сдавать, на любую оценку. Не сдашь – никакие баллы не помогут, отчислят. Завтра сдаем немецкий. Я его откровенно не знал – в школе у нас часто менялся иностранный, то немецкий, то английский, был даже французский недолго – все зависело от учителя, то приедет «немец», то «англичанин». Мы постоянно меняли школьный профиль иностранного и нам говорили – это же хорошо, вы будете знать два языка! – хотя понятно, что мы не освоили ни одного.

Оркестр в ресторане действительно был хорош, особенно восхищал виртуоз-аккордеонист. Толя у нас джентльмен и повеса, он в перерыве пригласил к столику этого аккордеониста. Молодой, симпатичный парень, балагур, анекдотист, весельчак.

– Работать будете здесь, в нашем городе, ребята, или что-то другое на уме?

– Мы в институт поступаем.

– Понятно, если не секрет – куда?

– В горный.

– Хороший институт, новый, недавно открыли. Вы будете третьим набором. Предлагаю – за вас, новых студентов и выдающихся инженеров в недалеком будущем.

Так, непринужденно, в легком «трепе», быстро пробежало время. «Плакал» Толин денежный перевод, присланный на обратную дорогу, здесь, в ресторане он и закончился – хорошо хоть билет заранее купили.

На следующий день, придя на экзамен по-немецкому, мы с удивлением увидели на месте принимающего преподавателя вчерашнего виртуозного аккордеониста из ресторана. Оказывается, он там по вечерам подрабатывал. Вытащив билет и получив словарь для перевода, я с удовлетворением в конце словаря нашел раздел грамматики по вопросам моего билета. Сдача экзамена прошла чисто формально. У меня в зачетке уже было набрано необходимое количество вступительных баллов, в таких условиях, да на последнем экзамене, думал я наивно, никто никогда валить не будет, на это и была вся моя надежда. Думаю, что все это абсурд, начни я заикаться со своим немецким, никакие баллы меня бы не спасли, не видать бы мне института, как тех ушей. Конечно же, спасла меня вот эта помощь со словарем, с нужной мне по билету грамматикой в этом словаре и спас меня вчерашний аккордеонист из ресторана. Разговорились мы вчера, распахнулись откровенно, а он нас понял и принял.