Дорога домой
Шрифт:
– Враг проявится, когда мы его главного союзника за штаны стащим! – резко ответил Крюков и теперь уже совершенно осознанно ударил ладонью по той же папке.
– Вы имеете в виду… – Багдасаров нервно привстал и несмело указал пальцем на папку.
– Именно! – заключил Крюков и поднялся. – Это его последний шанс понять, что выбор сделан: или он с нами, или против нас. Тогда кто с ним? Враг? Конечно, враг! Вот тут мы и нанесем удар! Смертельный!
– Это приказ? – мрачно спросил Бероев.
– Это предложение… и настоятельная, слышите, очень
Крюков приблизился к Багдасарову:
– А что касается вас, Карен Левонович, то необходимо поставить в известность весь внешний оперативный состав о предстоящих событиях, не раскрывая сути, и включить все их агентурные возможности для, так сказать, пропаганды наших действий. Понадобятся усилия ваших «агентов влияния» во всех зарубежных правительствах, чтобы не вызвать там паники, когда мы начнем действовать.
– «Мы» – это кто? – спросил Багдасаров, и Бероев кивком головы неожиданно даже для себя поддержал его вопрос.
– Первый эшелон власти! Те, кто остается верным великим идеям марксизма-ленинизма, родине и советскому народу. Многострадальному, обманутому, ограбленному…
– Кем? – недобро усмехнулся Багдасаров.
– На что вы намекаете? – вскинул голову Крюков и посмотрел в глаза генерал-полковнику.
– Это не я намекаю, Всеволод Михайлович, а вы сами, извините, – ничуть не струсил Багдасаров.
– Я не намекаю! – горячился Крюков. – А называю все своим именами. Провокаторы, расхитители, враги воспользовались временными трудностями и грабят народ! Кооперативы там разные затеяли, землю хотят отобрать у государства, у народа, можно сказать… предприятия… того… разбазарить и сбежать со всем этим на Запад.
– С землей, что ли? Со станками, кранами? – рассмеялся Багдасаров. – Врагу без этого, без наших ржавых гаек, ну никак не прожить! Спит и видит, когда все это через границу потащат!
– Вы напрасно иронизируете, товарищ Багдасаров! – Крюков буквально добежал до своего кресла и нервно плюхнулся в него. – Не по коммунистически как-то! Мы к вам, как к товарищу, а вы… ржавые гайки, понимаешь… в колеса.
Он, пытаясь найти поддержку у Бероева, искательно заглянул к нему в глаза. Но тот отвел взгляд и даже чуть-чуть запрокинул голову, мол, я тут ни при чем, и этот разговор меня не касается.
– Я должен подумать, Всеволод Михайлович! – поднялся Багдасаров. – Доложу вам о наших разведвозможностях в ближайшее время. Но не обольщайтесь! Личный состав, на сколько мне докладывают, ропщет, не доверяет, так сказать, Центру. Зарплаты небольшие, к тому же, тут у нас черт знает что творится. До них все это доходит немедленно! Да и попривыкли все уже у себя на местах. Но меры примем! Это я могу пообещать!
Крюков мрачно кивнул и отвернулся, давая понять, что к Багдасарову у него больше вопросов нет. Тот не торопясь пошел к выходу из
– Вот! – грохнул кулаком по столу Крюков, когда за Багдасаровым закрылась высокая, тяжелая дверь. – Попробуй-ка, поработай с такими вот! Кому доверять? Кому доверять?
– Мне! – ответил Бероев, глядя прямо перед собой.
– Вам? Почему вам? – неожиданно растерялся Крюков и даже покраснел от волнения.
– А кому же, Всеволод Михайлович, дорогой? Мне, и только мне! В моем непосредственном подчинении мощная группа быстрого реагирования «Сигма», полностью укомплектованная опытными офицерами и прапорщиками, вооруженная, обученная, эффективная. Любой приказ выполняется без промедления. Вам это хорошо известно!
– М-да, зарекомендовали себя уже, – не то осуждающе, не то восхищенно ответил Крюков и сцепил перед собой руки.
– Зарекомендовали! Это верно! Хорошо зарекомендовали! Потому что профессионалы, а не эти багдасаровские… философы, – зло усмехнулся Бероев.
– Ну, что ж, – поднял на него глаза Крюков, – придет время, и я поставлю точную задачу, а командир группы разработает операцию. Вам отвечать за всё! Лично!
– Как за всё? – покраснел Бероев, – Что значит, за всё?
– А то и значит, дорогой мой! – потер ладонью о ладонь Крюков. – Группа-то ваша! Сами говорите…
– А идеи ваши!
– Ну-ну! Я ведь так… примерно только… – Крюков неопределенно пошевелил в воздухе пальцами.
Бероев поднялся, одернул пиджак и с обидой кивнул:
– Разрешите идти, Всеволод Михайлович?
– Идите пока, Артем Лаврентьевич, – задумчиво кивнул Крюков и, раскрыв папку, углубился в документ, который вот-вот должен был попасть на стол самому главному человеку в стране и сыграть роль последнего предупреждения.
Глава 3
Генерал Сергеев метался по кабинету, обдумывая только что закончившийся разговор с Багдасаровым.
– Андрюша, дорогой, – говорил Карен Левонович с неожиданно сильным кавказским акцентом, – я встречался со «стариком» на днях. Похоже, у нас тут задумали кое-кому в Кремле закрутить колечком хвост. «Старик» не уточнял, кто именно принимает участие в этом процессе, но не догадаться может только законченный идиот.
– Считай, с таким и разговариваешь, – усмехнулся Сергеев. – Давай-ка уточняй, Карен Левонович!
– Кроме нашего старика, думаю, министр обороны. Они его непременно должны были прихватить с собой в эту авантюру. Председатель правительства, министр внутренних дел, кое-кто из аппарата ЦК и три или четыре наших с тобой коллег из руководителей Главков.
– Это серьезно? – насторожился Сергеев.
– Кто знает! Но, сам понимаешь, в деле – несколько членов Политбюро, частично наше руководство и военные с милицией и внутренними войсками. А с этим не считаться невозможно!