Дорога к Зверю

Дарман Марина

Полукруглый шатер из листьев возник, как всегда, внезапно, точно вырос из-под земли меньше чем за шерстинку. Причудливо изогнутые растения сплетались до того плотно, что издали и не разглядишь, есть кто внутри али нет.

Нюра резко остановилась, повиснув на руке продолжавшего идти Дарена. Тот полуобернулся, мягко улыбнулся. Обычно уловка срабатывала всегда и со всеми. Суеверная хуторянка отцепила руку от его локтя и уставилась широко распахнутыми глазами. Знак Зверя и защитные слова она произнесла, пятясь и мотая головой.

– Чур меня. Чур! Не пойду, – бормотала Нюра.

В

ее глаза плескался страх, а на «чудо» на смотрела с таким ужасом, что как на ногах держится не понятно.

– Ты же со мной, – ласково произнес Дарен, обращаясь как к ребенку-несмышленышу. Голос его звучал чарующе-мягко, так что слушать-не переслушать.

Нюра завороженно посмотрела на него, но приблизиться не рискнула. Мелькнула здравая мысль о бесноватости, подсказанная матерью.

– Боишься? – Дарен спрашивал до того удивленно, словно и нет ничего особенного в зеленом шатре, появившемся из неоткуда. Лютая усиленно замотала головой, но пятиться перестала. Впрочем, и приблизиться не рискнула. – Да он всегда тут был. Ты просто задумалась, – он подбавил в голос задушевности и протянул руки.

– Не было! Точно не было! – Нюра сорвалась на крик. – Я тут всю жизть живу. За травами каждый материнский клок хожу. Не было!

– Тихо! Тихо! – Дарен медленно приближался. Шаг за шагом. Он осторожно взял ладони молодой женщины в свои, легонько погладил большими пальцами. – Не было, так не было. Я же в Гуторенках редко бываю. Не знаю все, как ты.

– А коли не было, откуда взялось? – Нюра даже не заметила, что он стоит слишком близко. В другое время не преминула бы полюбоваться на гладко выбритый подбородок, на смуглую шею в расстегнутом вороте светлой рубахи. Сейчас же замечала лишь проклятый шатер из кустов, каких раньше никогда не видала.

Очнулась, лишь, когда он крепче сжал ее талию. Перевела взгляд и тут же дала себе мысленный подзатыльник. Краснота с губ наверняка сошла. Да и щеки слишком белы. Разве же так завлекать надобно?

Дарена ее метания не интересовали. Он наклонился нарочито медленно, давая возможность отстраниться. Но завороженный взгляд лютой подсказал ответ. Она даже глаза прикрыть не сообразила. Так и глядела: глаза в глаза.

Ее губы пахли земляникой и молоком, и казались мягким до безвольности. Отпусти, упадет, не удержавшись. Руки она очень осторожно положила ему на плечи, а после вцепилась в рубашку с силой, что с лихвой компенсировала дрожащие ноги. Дарен мысленно улыбнулся: женщин, что даже не умеют целоваться, у него еще не было. Впрочем, он вел сюда ее не для того. Просто, как любит говаривать наставник Грес, поцелуй – единственный надежный способ избавиться от неудобных вопросов. Или отвечай, или целуй. Он выбор сделал и не пожалел.

Нюра с трудом устояла, продолжая цепляться за спасительную рубашку. Все мысли выветрились, оставив зияющую пустоту. Зеленый шатер больше не пугал, хотя и казался странным и чужеродным. Она перевела взгляд на отстранившегося Дарена. Задушевности в его взгляде поубавилось. Скорее он выглядел озадаченным. Неужто она настолько плохо целуется?

– Ты очень красивая? – прозвучало это до того удивленно, словно он впервые видел ее.

Мужчина

мотнул головой, сгоняя наваждение. Теперь он не сомневался, что план сработает. Осталось убедить хуторянку помочь.

Глава 4

– Как же я его не заметила раньше?

Нюра озадаченно разглядывала растительный шатер и почти уверовала в свою невнимательность. В самом деле, вызвать из неоткуда не может даже шаман. Что уж говорить о Дарене. Конечно, мать зовет его бесноватым, но так она и Горыню не очень-то жалует.

– А я его недавно построил, – выкрутился Дарен. – Все хотел тебе показать. Да как-то некогда было.

– А я чумная решила, что он из-под земли возник! – залилась лютая смехом.

Она, наконец, сообразила, что произошло. Просто, когда слишком внимательно следишь за своим спутником, предметы окружающего мира ускользают от тебя.

Дарен сдержанно улыбнулся. Главные потрясения еще впереди и не нужно их ускорять. Провести ее внутрь – тоже не малое достижение.

– Заходим?

Вопрос застал Нюру врасплох. Она неуверенно глянула на пугающий шатер. Прослыть трусихой не хотелось. К тому же, Дарен выглядит таким спокойным, точно бояться нечего. Она решительно кивнула, шагнула разок и остановилась. Дарен ненавязчиво взял ее за руку и потянул за собой.

Чем ближе шатер, тем яснее понимала Нюра: она туда не хочет. Ощущение неотвратимости происходящего усиливалось с каждым шагом. Ноги сделались, словно чугунными и поднимались с таким трудом, будто прикованы к земле прочными цепями. Наконец она остановилась, но руку убирать не стала. Дарен на миг нахмурился, но тут же спрятался за маской доброжелательности:

– Ты мне веришь? – тихо спросил он.

Лютая задумалась: вопрос-то с подвохом. И вроде, что проще ответить, да не покидает ощущение, что спрашивает он не о том.

– Верю, – определилась она и добавила: – Но заходить боюсь. Тревожно как-то.

Дарен с любопытством посмотрел на нее. Его тоже интересовало как вход в нижний мир воспринимают обделенные чародейской силой.

– Ты боишься входить или боишься, что не выйдешь? – уточнил он деловито и сдвинулся на пару шагов ближе к цели.

Нюра инстинктивно шагнула за ним: ладонь-то он не выпустил.

– Боюсь не выйти. Словно живет кто-то очень нехороший.

– Занятно, – пробормотал он и снова шагнул к шатру. – Там никого нет. По крайней мере, сейчас.

– А раньше кто был?

– Я! – Нюра округлила глаза. Дарен же с таинственным видом прошептал: – Это мое убежище. И я давно хочу тебе его показать.

Вид при этом у него был такой шкодно-умилительный, что лютая сдалась и пошла за ним.

В шатре царила прохлада и полумрак. Тонкие ветви надежно защищали от солнца. И вроде вот они щели в потолке и стенах, зияют светом, а ни лучик не проскальзывает внутрь. Словно на улице поздний вечер или глубокая ночь.

– Чудно как!

Нюра ткнула пальцем в ближайший просвет. Палец прошел насквозь, вынырнул с другой стороны, но сумрак так и остался загадкой. Дарена феномен не заинтересовал. Он с озадаченным видом осматривался вокруг, точно не мог найти нечто очень важное.