Дорога-Мандала
Шрифт:
Во всяком случае, раз виден пик Якуси, значит он у подножия гор Татэяма, подумал Рэнтаро. Все здешние реки впадают в Дзёгандзигава. Даже если река внизу это не Каноко, если идти вниз по течению, дорога должна привести к одной из станций железнодорожной ветки Татэяма.
Поднявшись на ноги, Рэнтаро определил, куда течёт река. Пойти вниз по течению означало вернуться туда, где на него напали. Отломив толстую ветвь от росшего поблизости дерева и сделав из неё дубинку, Рэнтаро повернул назад.
Из-за того, что со вчерашней ночи ему не раз приходилось пускаться в бега, а также
Остановившись возле мужчины, Рэнтаро пристально разглядывал его. По возрасту этого парня должны были бы мобилизовать на Великую восточно-азиатскую войну, но он явно не был закалён военной службой. К тому же, несмотря на нехватку продовольствия, у него даже был небольшой животик. Судя по токийскому выговору, это был слабосильный сын какого-нибудь богача, отправившийся в увеселительную поездку, но всё-таки бросать его так не годилось, и Рэнтаро принялся трясти парня за плечи. Тот слегка приоткрыл глаза. Растерянно посмотрел на Рэнтаро, а затем огляделся вокруг.
— Вы в порядке? — спросил Рэнтаро.
Мужчина ощупал голову и проворчал:
— У меня шишка.
— Слава богу, что всего лишь шишка. Зато живой.
Не успел Рэнтаро договорить, как молодой человек испуганно сел. Он заметил, что абсолютно гол. Поспешно прикрыл рукой свои гениталии и стал озираться вокруг в поисках укрытия. Рэнтаро усмехнулся:
— Ты меня стесняешься?
Молодой человек оставил попытки спрятаться, но всё ещё прикрывался одной рукой.
— Настоящие питекантропы! Расскажи о них антропологам, они наверняка бросятся на поиски! — усмехнулся он, изо всех сил пытаясь принять невозмутимый вид. Это вызывало сочувствие. Рэнтаро пошарил в брюках и достал сложенное полотенце.
— Вот, прикройся.
Молодой человек смущённо взял полотенце, встал, пошатываясь, и обмотался полотенцем, подоткнув его сзади. Теперь он выглядел так, словно только что вышел из бани. Подавив смех, Рэнтаро спросил:
— Я возвращаюсь этой дорогой, а ты?
Некоторое время молодой человек в задумчивости осматривал дорогу. Наконец, сказал, указывая в ту сторону, откуда пришёл Рэнтаро:
— Там есть заброшенная деревня. В ней ещё есть дома, я хочу пойти туда, поискать, нет ли там какой-нибудь одежды.
— Но там нет никакой заброшенной деревни, — удивлённо ответил Рэнтаро.
— Не может быть! Я там ночевал.
— Но я только что оттуда! Если бы там была деревня, я бы её заметил!
— Там точно была деревня! Погодите, пойду гляну.
Молодой человек побежал по дороге. Рэнтаро проводил взглядом его мелькавший среди деревьев белоснежный зад. «Наверное, после удара по голове парень немного повредился в рассудке».
Он почти сразу же вернулся. Вид у него был удручённый, поэтому Рэнтаро не удивился, когда услышал: «Странно… Деревня исчезла».
— Нам
В здешних местах идти вдвоём было бы спокойнее. Молодой человек ответил: «Что ж, спасибо». И, взглянув Рэнтаро прямо в глаза, вежливо представился: «Меня зовут Асафуми».
Молодой человек смотрел на Рэнтаро, видимо, ожидая услышать что-нибудь в ответ. Растерявшись под этим взглядом, Рэнтаро ответил: «Что ж, приятно познакомиться». В глазах парня промелькнуло разочарование. «Приятно познакомиться», — пробурчал он и, повернувшись, отломал у дерева ветку побольше — как и Рэнтаро, обзавёлся дубинкой. Потом сказал: «Идём?»
Рэнтаро с Асафуми зашагали по покрытой трещинами асфальтированной дороге. Шлёпанье их босых ног звучало как дробь походного барабана. Пробивавшиеся сквозь листву лучи утреннего солнца освещали дорогу и испещряли их тела солнечными бликами.
Асафуми казалось, что он заблудился в чьём-то сне. Когда он повернул назад к деревне Добо, оказалось, что от неё не осталось и следа. На месте деревни разросся тропический лес, не было и намёка на то, что здесь стояли дома. Дорога-Мандала была разрушена, словно десятки лет была в запустении, на ней бесчинствовали похожие на питекантропов дикари. К тому же он встретил здесь человека, похожего на деда Рэнтаро. Всё это было выше его понимания.
Реальным было лишь то, что он лишился и машины, и одежды, и сумки и теперь с шишкой на голове, голый, в одном полотенце шагал по Дороге-Мандала.
— Мне случалось путешествовать по Малайе, — заговорил Рэнтаро, закатывая рукава. — Когда во что бы то ни стало нужно было пройти там, где водились тигры, леопарды, грабители, я шёл, замирая от страха, с мечом в руке.
При звуке слова «Малайя» Асафуми показалось, что из далёкого прошлого до него донёсся голос деда из его детства.
— Что, один? — невольно спросил он на тоямском диалекте.
Рэнтаро изумлённо разинул рот.
— Так ты из Тоямы?
Асафуми смущённо ответил: «Да». Он поспешно объяснил, что долго прожил в Токио и привык к тамошнему диалекту.
— Так вы путешествовали один? — подгоняя Рэнтаро, спросил Асафуми.
— Да нет, в компании с торговцами лекарствами и с переводчиком-малайцем. — Прищурившись, Рэнтаро посмотрел на разрушенную Дорогу-Мандала. — С поклажей за спиной, по краснозёму, мы по многу часов шли лесной чащей. Взмокшая от жары спина, тяжёлый груз за плечами, вокруг жужжат москиты. Целая история.
— А зачем вы отправились продавать лекарства именно туда? — спросил Асафуми, вспомнивший фотографию деда с товарищами, где они были похожи на инопланетян с планеты Жабы.
В детстве ему не довелось спросить об этом, и сейчас он впервые понял, что давно хотел задать деду этот вопрос.
Рэнтаро немного удивился:
— Как зачем? Это была моя работа.
— Но ведь можно было ограничиться продажами внутри страны.
Рэнтаро задумался. Дорога пошла под откос, а потом снова в гору. Вчера Асафуми быстро проехал здесь на машине и не заметил этих горок. Едва он подумал, что невозможно доказать, что это та же самая дорога, как Рэнтаро заговорил.