Дорога-Мандала
Шрифт:
Она не вернётся в лес. Она отомстит!
Это Рэнтаро виноват в смерти Кэки! Если бы Рэнтаро не стал жить с Саей, если бы он не приводил в дом людей, имевших отношение к японской армии, ничего бы не случилось.
Лес ненависти Саи был обращён не только на японских солдат, теперь ненависть распространилась и на Рэнтаро. Теперь Сая жила в лесу своей ненависти. Ненависти, которую они взрастили вместе с Кэкой.
Сложив бельё, Сая рассеянно смотрела во двор. В огороде над грядками порхала бабочка. За живой изгородью, беззаботно ведя за собой корову, шёл сосед. Заметив за забором Саю, он склонил голову в поклоне.
Этот мирный весенний пейзаж так не вязался с её ненавистью. Прошло полгода с тех пор, как она, движимая ненавистью, добралась, наконец, до Японии. В поезде на Сингапур, на корабле для репатриантов, проверяя, на месте ли её острый клинок, она думала о том, как отомстит Рэнтаро. Как отомстить, Сая толком не знала. Но встретившись с Рэнтаро, она обнаружила, что не настолько ненавидит его, чтобы вонзить в него свой кинжал.
«Да и вообще — ненавижу ли я Рэнтаро?» — спросила Сая у самой себя. Когда она увидела мёртвого брата, она ненавидела. Именно эта ненависть послужила горючим, на котором она добралась до Тоямы. Если бы Рэнтаро бросил их с Исаму на улице, она, наверное, так и продолжала бы его проклинать. Она собиралась вонзить в него свой клинок, бросив ему в лицо всё, что он сделал с ней, всю его подлость и ложь!
Но хотя приезд Саи и привёл Рэнтаро в замешательство, он не прогнал ни её, ни сына. Он позаботился о них и даже нашёл им дом; озлобленность и ненависть Саи ослабли. Но злость, гнездившаяся в её душе, никуда не исчезла.
Она ненавидела. Японцев, пытавших её, насиловавших её, ненавидела тех, кто мучил и убил её брата. Ненавидела в Рэнтаро японца. Можно сказать, что она ненавидела японцев и саму Японию. Но оккупировавшая Малайю японская армия была расформирована, а Великая японская империя, которую эта армия предоставляла, тоже прекратила своё существование. Когда переполняемая ненавистью Сая приехала в эту страну, она столкнулась с японцами, отчаянно пытавшимися выжить в условиях послевоенного хаоса. Среди этих улыбчивых и мягких людей не было искажённых злобой лиц японских солдат времён оккупации. Образ врага растворился в воздухе, и Сая перестала понимать, на кого направить свою ненависть.
Сая вошла в комнату. Уложив чистое бельё в шкаф, она раскрыла свой дорожный баул и достала кинжал. Провела пальцем по его острому лезвию.
Кому же перерезать горло этим клинком? Вставив указательный палец в круглое отверстие рукояти, Сая с ненавистью смотрела на свой нож.
31
Впереди, там, где зеленели похожие на вход в пещеру своды Дороги-Мандала, послышались слабый свист и звон. Асафуми шепнул Рэнтаро:
— Сюда кто-то идёт!
Рэнтаро недоумённо посмотрел на него, но, прислушавшись, согласно кивнул:
— Нам лучше спрятаться.
Асафуми не хотелось предстать перед людьми в одном полотенце вокруг бёдер, а после давешнего нападения дикарей неизвестно было, с кем придётся столкнуться, этому он не стал возражать. Оба поспешно укрылись обочины в тени деревьев.
Свист и звон. Звуки, напоминавшие музыку синтоистского празднества, зазвучали громче. Это была бессвязная мелодия, напоминавшая напевы уличных зазывал.
Мужчина в оборванной одежде со свисавшими во множестве виниловыми завязками, женщина, одетая в мешковину с прорезью для головы и с беспорядочно торчавшими, как бамбуковая метёлка, волосами, огромный мужчина двухметрового роста, тащивший деревянную тележку с горой наваленного на неё тряпья, карлик, игравший на дудке, сделанной из металлической трубки, человек, весь покрытый паршой и похожий на ком грязи, однорукая женщина, бившая единственной рукой по болтавшейся у неё на груди крышке от кастрюли. Пожилой мужчина с привязанным к спине рыжим зайцем шёл, ворча что-то себе под нос. Женщина с шишкой на лбу стучала веткой по бамбуковой трубке. Седой мужчина с мертвенно-бледной кожей. Согнувшаяся в три погибели женщина. Человек, чьё тело заросло густой, как у зверя, шерстью. Мужчины и женщины. Молодые и старые.
Асафуми и Рэнтаро в изумлении наблюдали за этим зрелищем.
Около двадцати человек вялой поступью шествовали мимо. Как шум речного потока, то там, то здесь слышались голоса. Смешиваясь со звуками самодельных инструментов, они далеко разносились по дороге.
Асафуми с Рэнтаро, спрятавшись в тени деревьев, молились о том, чтобы эта странная процессия поскорее прошла мимо, но неожиданно из толпы выскочила чёрная собака. Собака была о двух головах. Оскалив обе пасти, собака неистово залаяла на деревья, за которыми укрылись Асафуми с Рэнтаро. Процессия остановилась.
— Там кто-то есть! — закричал мужчина с болтавшимся и выступавшим из-под одежды дряблым пенисом.
Люди неотрывно смотрели на дерево, за которым прятались Асафуми с Рэнтаро. Асафуми весь покрылся испариной. Рэнтаро же выглянул из-за укрытия и попросил:
— Простите, нельзя ли убрать эту странную собаку?
Толпа зашумела, вперёд вышла девочка лет двенадцати-тринадцати. У неё были курчавые волосы и круглое лицо. В огромных глазах светилось любопытство. Как и почти все участники процессии, она была босонога. Мешковатая и великоватая для неё одежда была подпоясана лозой. Девочка подошла к двуглавой собаке и похлопала её по загривку Собака, всё ещё рыча, затихла. Рэнтаро вышел из-за дерева и, поклонившись, спросил с улыбкой:
— Куда это вы все направляетесь?
— Куда идём? — переспросила женщина в мешковине и рассмеялась, обведя взглядом товарищей.
Остальные тоже разразились смехом. Голоса были невыразительные — какие-то блёклые, словно смеялись мертвецы. Карлик заиграл на дудке, будто силясь оживить этот смех. Однорукая женщина ударила палкой по железной крышке — «бом-бом!»
— Вы-то откуда взялись? — спросило юное существо, завёрнутое в многочисленные связанные между собой разноцветные тряпки.
Черты лица у существа были правильные, волосы собраны на затылке, но определить, женщина это или мужчина, было невозможно.
— Из Тибаси, — по-прежнему любезно ответил Рэнтаро.
Невозмутимость Рэнтаро немного успокоила Асафуми, и он робко вышел из-за дерева. Во всяком случае, представ перед этой странной процессией, он не слишком стыдился своего внешнего вида.
— Тибаси — это где? — переспросило юное существо.
Решив, что эти странные люди, видимо, пришли из другой префектуры, Рэнтаро объяснил: