Дорога в бесконечность
Шрифт:
– Вит - твой парень?
– с интересом поглядывая на горожанку, спросила Мати, не особенно ожидая ответа, на столь личный вопрос. Но задан он был специально - если чужачка промолчит - им не о чем будет говорить. А если нет...
"Этот день еще может оказаться не таким уж потерянным..."
– Нет, - поморщившись, махнула рукой девушка, - брат. Старше меня всего на год, а строит из себя взрослого. Вредина и зануда - вот он кто!
– Все мужики такие.
– Ну, не скажи, - отведя взгляд, лукаво улыбнулась горожанка, - среди них попадаются очень даже ничего... Хочешь, я познакомлю
– Со своими друзьями? Вы затеваете что-то интересное?
– Будет весело, - несколько уклончиво ответила та.
– Пошли, - легко согласилась Мати.
– Хорошенько повеселиться - это как раз то, что мне нужно!
– Только, - горожанка испытующе глянула на караванщицу, - ты должна будешь поклясться, что никому не расскажешь о том, что увидишь там, куда мы пойдем.
Улыбка Мати стала шире, глаза загорелись, дух затрепетал в груди в ожидании чего-то необычного и, главное - судя по всему - запрещенного. А ведь нет ничего более желанного и притягательного, чем лежащее за гранью дозволенного.
– Какую клятву я должна произнести? Скажи мне те слова, которые тебя устроят, и я их тотчас повторю!
– решительно проговорила она.
– Мне достаточно обычного слова. Но вот другим... Поклянись вечным сном и садом благих душ.
– Пусть я лишусь покоя и вечного сна, пусть моя душа никогда не войдет в край благих душ, если я, случайно или осознанно обмолвлюсь хотя бы словом о том, свидетелем чему стану. Теперь все в порядке?
– Да, - кивнула горожанка.
– Пошли, - и она направилась вглубь переулка.
– А иначе никак пройти нельзя?
– когда спустя несколько шагов запах стал совершенно нестерпимым даже несмотря на зажатый нос спросила Мати.
– Потерпи. Осталось немного.
– Скорее бы. А то еще чуть-чуть и меня вывернет наизнанку. Ну и вонь!
– Запах, конечно, неприятный...
– Омерзительный! Тошнотворный! Так не пахнет даже в черных пещерах богини смерти!
– Да, не розовые духи. Но, с другой стороны, ничто так хорошо не отбивает у любопытных желание разнюхивать чужие тайны, как несусветная вонь. Она защищает наше убежище не хуже клятвы.
– Во всяком случае, - пробормотала Мати, - до тех пор, пока не найдется человек, страдающий насморком... Или, наоборот, наделенный слишком хорошим чутьем. Я, наверно, еще долго буду пахнуть так, словно купалась в отхожем месте.
– Сюда, - тем временем горожанка подошла к серой стене одного из домов, которая, на первый взгляд, ничем не отличалась от всего вокруг. Однако стоило девушке нажать на что-то заметное только ей, камни раздвинулись, открывая путь. Она вошла внутрь, зажгла припрятанный в углу факел, протянула его Мати:
– Подержи, - сама же вновь коснулась стены, заставляя ее вернуться на прежнее место.
– Вот и все. Можешь дышать. Хотя воздух тут и не совсем свежий, но и не пахнет тем, что снаружи.
– А-а! Ну наконец-то! Еще немного, и я бы задохнулась! Вы, однако, запрятались, - с каждым новым шагом ей становилось все интереснее, чем же занимаются в компании ее новой знакомой, что прибегают к таким усилиям, чтобы сохранить все в тайне.
Тоннелем, в котором даже одному было тесно и чтобы идти
"Но с другой стороны, - она наклонила голову на бок, рассматривая суетившихся во свете факелов людей - десятков пять, может быть даже больше, - всем известно: когда хочешь что-то понадежнее спрятать - оставь на самом видном месте. Там искать не будут... А, какая разница?"
– Эти люди... Все они твои друзья?
– В некотором роде. Вон там, в углу...
– она что-то говорила, тыча пальцем то в одну, то в другую сторону, но Мати не слушала. Ей было совершенно не интересно, как зовут чужаков, кто они по роду и ремеслу. Зачем? Завтра караван уйдет из города и никогда больше в него не вернется.
– Ты не против, если я немного поброжу тут?
– Конечно! Развлекайся, - и она юркнула в тень.
– Ну, посмотрим...
– Мати подошла к ближайшей группке людей и, держась у них за спиной, стала присматриваться, что они делают, прислушиваться, о чем говорят.
Впрочем, даже если бы она не осторожничала, те вряд ли заметили бы ее - слишком уж они были увлечены игрой. Должно быть, это была какая-то разновидность жребия - камешки, одна сторона которых была белой, а другая черной, хорошенько перетрясали в мешочке из мягкой кожи, затем бросали, и у кого больше выпадало светлых, тот и побеждал.
– Это ты пришла с Инной?
– она только начала разбираться в правилах игры, окликнул кто-то ее. Обернувшись, девушка увидела высокого горожанина - молодого, стройного, светловолосого и удивительно красивого, одетого в шитый золотом и серебром наряд купца-поставщика храма.
"О-о!
– глаза девушки расширились.
– Если здесь такие люди, непонятно, зачем беспокоиться о безопасности? Впрочем, может, все дело в том, что кое-кто просто не желает огласки. И поэтому придумывает все эти правила. Конечно, для других, не для себя, - она плохо представляла этого разодетого купца в переулке золотников.
– А ничего мальчик. В такого и влюбиться можно..." - в ее груди даже что-то шевельнулось. Вот только вряд ли душа. Да и сердце молчало, холодное как кусок льда. Что же до духа... Он искал развлечений. А развлекаться ведь можно по-разному.
– Да, - девушка мило улыбнулась, - меня зовут Мати. А тебя?
– Агрид, - ответил тот, хотя, судя по всему, не собирался этого делать, во всяком случае - так сразу.
Караванщица же продолжала расспросы:
– Ты купец первого десятка? А здесь за старшего?
– Откуда ты знаешь?
– в первый миг он насторожился, однако затем его черты разгладились: - Должно быть, ты видела меня на торговой площади, караванщица.
– Да, - кивнула та, хотя на самом деле она встречалась с ним впервые.
– И, потом, мне говорил отец...