Дорога в бесконечность
Шрифт:
– Решайся, - хихикая себе под нос, стали подначивать ее горожане.
– Ничто так не щекочет нервы, как ставка на тень.
Мати, пожав плечами, протянула устроителю монетку. Ей было наплевать на размер выигрыша. Все, что ей хотелось - подольше поиграть. А раз так - лучше не рисковать...
– На победителя, - проговорила она.
– Что ж, - устроитель кивнул, забирая монету.
– Не уходи никуда. Не хочу потом искать тебя, чтобы отдать две медяшки.
– И не ищи.
Бровь горожанина чуть приподнялась.
– В случае выигрыша переносить ставку на следующий
– Угу, - Мати кивнула.
– Даже если победителю этого боя удастся продержаться следующие три, потом рабов сменят свободные.
– Ну...
– Мати задумалась.
– Решай быстрее. Мне надо принимать ставки и у других.
– Ставь на белого.
– Что?
– горожанин даже растерялся.
– Ну... Того, кто будет стоять у белой колонны. Вон, - она махнула рукой вперед, - там все колонны темные, почти черные, и только одна - белая. Кто будет ближе к ней...
– Да это я понял. Просто...
– он фыркнул.
– Занятный способ выбирать своего игрока.
– Чисто женский, - согласно закивали горожане, - лишь бы на кого.
– Ничем не хуже ваших скрупулезных расчетов, - пожал плечами устроитель, - много вы выиграли с их помощью?
Так или иначе, игры, в которых у девушки был свой интерес, смотрелись куда лучше. Она даже начала выкрикивать что-то, улюлюкать, поддерживая своих воинов. И не заметила, как закончился последний поединок.
Горожане стали расходиться, кто - недовольно ворча проклятья в адрес бойца-неумехи, из-за которого он проигрался в чистую, кто - довольно побрякивая монетами в кошельке и оглядываясь вокруг, ища, на что бы потратить часть свалившегося прямо на голову богатства.
– Вот ты где, - к ней подошел устроитель игр, - держи, - он высыпал ей в ладони пригоршню монет - по большей части медных. Но блеснуло и два или три серебряника.
– Не плохо, очень даже неплохо, если помнить, с чего ты начинала.
– Что, больше боев не будет?
– Хватит на сегодня. А ты, я вижу, заядлый игрок, - он качнул головой, не одобряя этой страсти.
– Никогда не позволю своей дочери приходить сюда. Пусть у меня нет сыновей и некому передать дело... Но уж лучше ей быть женой какого-нибудь крестьянина или ремесленника, чем травиться этим азартом. Когда люди не спят ночь напролет, продают последние ценности, лишь бы сделать ставку. Это... Такое же безумие, как снежное поветрие!
– Ошибаешься, - мило улыбнулась ему девушка.
– Я вот сильнее азарта. Могу играть, а могу и нет.
– Дело не в игре, в выигрыше.
– Он важен для меня лишь постольку, поскольку позволяет продолжать игру.
– Все равно это не место для молодой девушки. Я уже говорил - у меня дочь, и.... Тебе крупно повезло, что ты не нарвалась ни на каких подонков, готовых...
– Не беспокойся, - мягко остановила его Мати, - я могу за себя постоять.
– Ты?!
– воскликнул горожанин, не зная, как ему реагировать на эти слова - смеяться или плакать.
– Да что ты можешь...!
– Поверь мне, могу, - она заглянула ему в глаза. И было в ее взгляде что-то такое, что заставило чужака пожать плечами, не продолжая расспросов.
–
– Уже поздно. Приходи завтра.
– Я караванщица. И утром мы уходим из города.
– Говорят, что нет.
– Как это?
– Мати нахмурилась.
– Говорят... Я повторяю - говорят. Пока еще ничего точно не известно. Так вот, Дамир выбрала себе в супруги Хранителя каравана. Если все так - вы останетесь в городе.
– Вот еще!
– презрительно поджав губы, фыркнула Мати.
– Ничего подобного!
– Раз ты так уверена...
– горожанин пожал плечами.
– Здесь еще остались какие развлечения...
– Иди на шум. По времени сейчас должны идти собачьи бои.
– Значит, не ошибусь, если пойду на лай.
– Только ты...
– он умолк на миг, почесал щеку.
– Не ходила бы ты, девочка. Видишь ли... Я тут обратил внимание на кое-какую закономерность. На мои бои приходят те, кто по той или другой причине ненавидит людей. Ну, может быть, ненависть - не совсем то чувство. Не любят - это точнее.
– А за что их любить?
– сорвалось с губ девушки.
– Вот-вот, - хмыкнул горожанин, довольный, что его мысль так быстро получила подтверждение.
– Только почти никто из моих клиентов не идет дальше. Потому что в большинстве своем ненавидящие людей любят животных. Особенно - собак.
– Ерунда!
– Как знаешь, - пожал плечами горожанин.
– Ладно, бывай...
– и он ушел, бормоча себе под нос что-то вроде: - Ох, дети, дети! Ну ладно, пацаны, так нет, и девчонки туда же... Нет, была бы моя воля, я б им запретил здесь появляться. Чтобы ноги их...
Отвернувшись от горожанина, Мати направилась навстречу новым развлечениям.
"Собачьих боев я еще не видела. Интересненько.."
Она довольно легко нашла нужное место. И не удивительно: вокруг все уже начало затихать, в то время как здесь царили шум, лай, подначивающее улюлюканье, свист, резкие, хлесткие команды:
– Ату его, ату!
– Взять! Взять! Молодец, Шах, хорошо! Вперед!
Мужчины, одетые куда лучше, чем те, кого девушка встречала прежде, собрались вокруг высокой клетки с толстым частоколом металлических прутьев. А за ними дрались два невысоких, приземистых пса, чьи мускулистые тела были покрыты не только старыми шрамами, но и свежими ранами, из которых на покрывавшие камни опилки текла густая красная кровь.
Мгновение - и один из псов молча вцепился в шею другого, который взвыл от боли, закрутился, пытаясь освободиться...
– Шак, разнимай их!
– хмуро бросил устроителю игр стоявший возле самой клетки.
"Должно быть, хозяин пса", - решила Мати.
Устроитель - высокий кряжистый мужчина с мрачным лицом и бесцветными глазами подал знак помощникам, взявшимся за длинные палки.
– Постой!
– вскричал другой горожанин.
– Бой еще не закончен!
– Закончен! Я не хочу, чтобы этот бешеный загрыз моего пса! Шак!
– этот второй окрик был лишним - помощники уже всунули палки между псами и начали разводить зверей в разные стороны.