Дорога в снегопад
Шрифт:
От школы он прошел к перекрестку у гостиницы, устроенной в старинном купеческом особняке, и на угловом таком же старинном двухэтажном доме увидел надпись «Кафетерий». Внутри это была обыкновенная бакалейная лавка, за прилавком сидела девушка с темно-бордовыми волосами и читала газету «Жизнь»; над ее бордовой головой с потолка спиралями свисали полосы клейкой бумаги, облепленные черными точками мух.
– Можно кофе попить? – спросил Алексей, снял рюкзак и поставил его у единственного здесь пластмассового красного столика.
–
В первое мгновение Алексей не очень сообразил, как это – навести, но потом из действий девушки стало ясно, что «навести» значило просто положить в пластиковый стаканчик коричневого, похожего на пудру порошка, залить кипятком и тщательно перемешать пластиковой же ложечкой.
– Семь пятьдесят, – объявила девушка какую-то неожиданную цену, и на его десятку выложила два рубля и коробок спичек.
Исходившее паром содержимое стаканчика трудно было назвать кофе, но приготовлено оно было столь любезно, основательно и от души, что эти обстоятельства как бы передались напитку, и Алексей твердо решил допить его до конца.
Захватив стаканчик, он вышел на улицу и стал на тротуаре. Соборную площадь укладывали брусчаткой, вся она была покрыта обнаженными спинами делавших это молодых рабочих, и глуховато стучали о камень деревянные молотки. В ветвях древнющих тополей наперебой звучали птичьи голоса, как будто их обладатели возбужденно обсуждали такое важное для маленького городка событие. Этим только и нарушалось здесь безмятежное спокойствие жаркого летнего дня, и еще от реки, скрытой дремучей уремой, долетали звонкие мальчишеские голоса.
Рядом с Алексеем стоял старенький «ПАЗ», пассажиры которого, главным образом пожилые женщины с сумками и мешками, кого-то ждали.
– Не в Варварино? – на всякий случай поинтересовался Алексей, заглянув в открытую дверь.
– В Варварино, – охотно отозвался приветливый молодой водитель, словно бы восхищаясь такому совпадению.
– Пассажира возьмете? – в тон ему спросил Алексей, которому тотчас передалось это настроение, составленное из спокойной безмятежности, незлой иронии и сдержанной лихости.
– Двенадцать рублей, – еще веселей и артистичней ответил водитель. – Садись, племянник.
Усевшись и взгромоздив рюкзак себе на колени, Алексей вдруг отметил странное обстоятельство: отправившись по Кириному делу, он как будто спасался от самой Киры. Но чем диковиннее становились пейзажи, тем крепче за сердце хватала тоска и становилось ясно, что все чувства, возникшие однажды, находят свое место в темноте людских душ и пребывают там как притаившиеся вирусы, как архивированные файлы.
До Варварино считалось восемнадцать километров, и за столь недолгий, в общем, путь от словоохотливых попутчиков Алексей узнал, что автобус этот принадлежит заповеднику и директор разрешает
– Да есть и гостиница у них, – задумчиво проговорила на его вопрос маленькая остроносая старушка в цветастом ситцевом платье и поправила на голове белый платок. – Можно и там… Да там не покормят тебя, ничего.
– Ну, как-нибудь, – улыбнулся Алексей. – Мне ж не век вековать.
– Э-эх, – вздохнула старушка, – что это – как-нибудь? Да еще неизвестно, открыта она, нет ли, а то и места, быват, нет. К себе тебя заберу. Дети были, уехали на той неделе, только мы с дедом остались. Условий, правда, нет… – И как ни отказывался Алексей, уверяя, что гостиница ему вполне подойдет, баба Лида – так звали его новую знакомую – оказалась непреклонна.
– Вот гостиница-то, – показал Алексею пожилой мужчина, когда автобус проезжал мимо одноэтажного здания с большими высокими окнами, напоминающего корпус пионерского лагеря.
– А где тут у вас анархисты-то? – обратил свой вопрос Алексей ко всем сидящим в автобусе, но все только пожали плечами.
– А то не те ребята, что на Хопре стоять? – спросила баба Лида, но тут же сама себе и ответила: – Не, те с Борисоглебска ездют.
Автобус дотащился почти до околицы и здесь остановился в последний раз. Баба Лида, а за ней и Алексей зашагали к небольшому беленому домику, откуда навстречу им с улыбкой на красном добродушном лице двигался старик в резиновых чоботах.
– Лукич! – крикнул ему из кабины весельчак-водитель. – Встречай – племянник приехал.
Старик в чоботах внимательно вглядывался в Алексея, будто и впрямь ожидал признать в нем какого-нибудь родственника.
– Да то хлопчик с Москвы приехал, переночевать ему негде, – бросила на ходу баба Лида с такой интонацией, словно принимать на ночлег хлопчиков с Москвы было у них обычным делом.
– А я что? – изумился хозяин. – Ночуй. – И с той же неопределенной улыбкой, которая никак не хотела покидать его красного мясистого лица, сунул Алексею для приветствия тяжелую руку. – Лапины наша фамилия.
Не успел Алексей снять рюкзак, как Лида уже разогрела борщ и звала к столу.
– А я, сынок, к жуку сейчас пойду. Это ж беда так беда. Только его и собираешь.
Разговаривала она с ним так, как будто знала его всю жизнь: посетовав на колорадского хищника, рассказала еще про сына, живущего в Воронеже, про свои болезни и про хвори своего Васи. Встав из-за стола, Алексей решил дойти до штаб-квартиры заповедника – навести справки об анархистах.
– Сходи, погуляй, ага, – одобрила Лида. – Там магазин проходить будешь – если хлеб есть, возьми булку.