Дорогами судьбы
Шрифт:
Эти его слова — это было уже слишком! Шарлотта вырвалась и бросилась бежать сломя голову, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы, и подавляя рыдания, рвавшие ее грудь. Она услышала за собой звук шагов. Люк догнал ее и порывистым движением прижал к себе.
— Если я прав, это совсем не плохо, — сказал он. — Это очень хорошо.
Слезы лились по ее щекам ручьем, но злость на какое-то время лишила Шарлотту голоса. Перед ее мысленным взором возник маленький Джейкоб, и сердце сжалось от нестерпимой боли, как от удара ножом.
— Что ты такое говоришь? — закричала она. — Теперь, когда Джейкоба нет,
— Конечно же, нет, — сказал Люк. — Я думал, что у тебя было достаточно времени, чтобы узнать меня получше. Я обещаю, что сделаю все, чтобы разыскать Джейкоба. Но если ты беременна, Шарлотта, то малышу понадобится отец, — сказал он, скользнув пальцами по ее животу.
У Шарлотты снова закружилась голова, но на этот раз скорее от ярости. Люк, как всегда, говорил слова, которые она очень хотела услышать, только теперь было слишком поздно. Он не говорил о том, что готов разделить с ней все, что имел, или о том, что хочет стать отцом ее ребенка, пока обстоятельства буквально не «приперли его к стене». Значит, он не любит ее. Он просто порядочный человек, который готов взять на себя ответственность за то, что сделал в минуту слабости. Если она действительно носит его ребенка, он непременно предложит ей выйти за него замуж.
Это все было неправильно… Она скучала по Джейкобу так, словно вместе с ним ушла частичка ее души. Но где-то в сокровенном уголке своего сердца Шарлотта с наслаждением думала о полном счастья и надежды будущем, которое рисовал ей Люк: она проведет остаток своей жизни с мужчиной, которого любит, — с мужчиной, которого будет любить всегда, — и с семьей, которую они создадут вместе. Однако это будущее было основано на обязательстве, на чувстве долга. Люк уже был женат раньше, он знал, что такое супружеская любовь. И она знала, что он не хотел пережить этот опыт снова. Чувство, подталкивавшее его к браку, не было любовью.
Шарлотта знала, что если бы она действительно носила его ребенка, и он бы об этом узнал, он бы обязательно потребовал, чтобы она вышла за него замуж… Она сглотнула, не зная, что сказать. Она попала в ловушку и должна найти «правильные» слова. Если она скажет что-то не так, он уже никогда не откажется от идеи поступить благородно.
Шарлотта выпрямилась и посмотрела Люку в глаза, намереваясь поступить с ним нечестно.
— Я никогда не смогу выйти за тебя замуж. — Проигнорировав выражение его лица — удивление, или, скорее, глубокий шок, омраченный злостью, — она продолжала: — Я уже была замужем за мужчиной, которого, как я думала, я любила.Это была ошибка. И я поклялась больше никогда этой ошибки не повторять. — Когда она произносила следующие слова, ее сердце бешено колотилось. — Того, что у нас с тобой было, больше нет. — Она почти теряла сознание от лживости своих слов, но продолжала, невзирая на боль, отразившуюся в его глазах. — Я помогу подготовить фургон и поеду с тобой дальше, если ты этого хочешь. Но если ты предпочитаешь, чтобы я ушла…
Челюсти Люка сжались, но он молчал.
— Время идет, — сказал он после продолжительной паузы, начиная вытаскивать ящики из фургона. — Ты можешь помочь мне разгрузить фургон, чтобы поставить колеса на колодки?
" Шарлотта не могла себя заставить поднять на него глаза. Она знала, что он понял ее правильно: она не любит его и не полюбит никогда.
На мгновение перед ее глазами, как наяву, пронеслись
Шарлотту вода никогда не пугала. Не испытывала она страха и сейчас, может быть, потому что большинство фургонов уже переправилось через реку. Во время переправы она сидела у заднего борта, где Альма Блисс уложила часть своих пожитков. Люк правил упряжкой с переднего сиденья, Джордж находился на своей стороне. Они одолели уже четверть пути.
Слева, двигаясь в опасной близости от них, находился первый фургон семьи Смитерсов. Джок Смитерс, крича и бранясь, молотил кнутом несчастных быков. Рядом с ним, вцепившись в сиденье, сидела Молли, выглядевшая до смерти перепуганной. По какой-то причине — то ли Джок Смитерс плохо справлялся со своими быками, то ли он хотел проехать поближе к первому ряду, — но упряжка его окунулась в воду так близко от фургона Люка, что Шарлотта со своего места морда без труда дотронуться до быков Смитерсов.
Сначала Шарлотта услышала крик.
— Папа! — завопила Молли Смитерс, и уже через мгновенье послышался всплеск — Молли головой вниз свалилась в бурлящие грязные воды. Ее голова то показывалась над водой, то снова погружалась. Течение было слишком быстрым, и даже для самого сильного мужчины выбраться на берег стало бы очень трудной задачей.
Шарлотта увидела, как из фургона Смитерсов выглядывает мать семейства, Лавиния. Она тоже принялась кричать изо всех сил:
— Дитя мое! О, дитя мое!
Шарлотта вспомнила ту ночь, когда члены этой замечательной семейки мучили и резали на части Бена Люциуса. Она вспомнила языки пламени, фигуры, плясавшие у огня с неестественной энергией, их лихорадочное возбуждение, порожденное злом. А потом она вспомнила эпизод из своего детства: когда-то ей пришлось вытаскивать из воды Люсинду, которая зашла слишком глубоко и запаниковала.
Шарлотта дотянулась до веревки, закрепленной на заднем бортике фургона, и бросила ее в воду. «Ты не можешь позволить человеку утонуть— говорила она себе. — А, между тем, что эта семья сделала с Беном Люциусом?»
— Хватай веревку! — пронзительно закричала Лавиния Смитерс. — Дитя мое, хватай веревку!
Шарлотта смотрела вниз на Молли: ее светлые волосы стали темными и грязными, ее лицо покрылось пятнами от мутной речной воды. Она кричала, стараясь доплыть до веревки. Затем она поймала ее.
Шарлотта уже знала, что она должна была сделать.
— Ты дашь Бидди Ли свободу! — прокричала она вниз Молли.
Молли выглядела испуганной, и на мгновение ее голова скрылась под водой. Но потом она вынырнула, кашляя и отплевываясь.
— Что? Вытащи меня!
— Ты обязана дать свободу Бидди Ли! — снова прокричала Шарлотта, чувствуя, что рядом кто-то есть. Люк.
— Сейчас же поклянись, что дашь Бидди Ли свободу! — воскликнула Шарлотта.
— Да, да! — всхлипывая, ответила Молли. — Пожалуйста, Шарлотта!
— Какого дьявола?.. — невнятно пробормотал Люк, двигаясь позади Шарлотты и помогая ей тянуть веревку. Одним мощным рывком он втащил Молли в фургон, и она упала на руки Люку, рыдающая и промокшая.