Дорогая Л

Кроу Анаэль

И если ты ещё недостаточно напугана - ведь время достаточно позднее - я расскажу тебе о ещё одном особняке, полном призраков. Некогда отец заключил очень выгодный контракт по импорту какао с Ямайки в Соединённые Штаты, и я вызвалась сопровождать его в качестве навязчивой молодой особы. Среди прочих достопримечательностей Монтего Бей однажды я набрела на полуразрушенное поместье, о котором ходило множество толков. В семидесятых годах XVIII столетия его построил богатый плантатор Джон Палмер, назвавший поместье в честь своей горячо любимой супруги, которая едва успела дать дому имя прежде, чем отправилась в мир иной. С этой минуты речь пойдёт о Роуз-Холле, известном не столько своим величием и изяществом архитектуры,

сколько полнящемся самыми невероятными слухами.

Дожив до весьма почтенного возраста, Джон Палмер женился повторно на некой Энни Мей Паттерсон, и, прожив вместе с ней несколько месяцев, отдал Богу душу.

Несмотря на то, что родители Энни были коренными ирландцами, сама она выросла на Гаити. Рано осиротев, девочка осталась на попечении своей няньки, владевшей секретами колдовства. Увы, мои познания в этом настолько скудны, что я просто не способна дать правильную оценку её психическому здоровью после такой серьёзной травмы, какой стала единовременная потеря обоих родителей. Однако именно это, как я думаю, пробудило в ней интерес к смерти и мукам. Будучи полновластной хозяйкой обширных плантаций и тысяч чернокожих рабов, она находила особое удовольствие в ломании пальцев и выкалывании глаз. Все эти жестокости происходили во дворе её дома на глазах у множества свидетелей.

Уж куда я не решилась ступить, так это в подвал дома, где, по рассказам местных жителей, проводились магические ритуалы с принесением в жертву младенцев, отобранных у их матерей, дабы вызвать из могил живых мертвецов - молчаливых исполнителей чужой воли.

К счастью, чары - были они или нет - не помогли этой женщине избежать жестокой расправы, последовавшей за массовыми пытками и убийствами рабов. Энни Мей забили до смерти те, над кем она имела безусловную власть, а труп вынесли во двор, категорически отказавшись хоронить и не допуская к нему представителей местной власти. Спустя неделю его внесли в семейный склеп Палмеров, совершив положенные обряды, чтобы ведьма не воскресла. Но и после её призрак не раз видели в Роуз-Холле, куда после всех печальных событий редко кто заглядывал.

Правда, существует и более, на мой взгляд, достоверная версия того, что произошло в доме. Там случился пожар, и его хозяйка погибла в огне. Стены сооружения так повредились, что его никто не желает восстанавливать в прежнем виде из-за высокой стоимости красного дерева, которым внутри отделано решительно всё - от мебели до потолка.

Не имея большого опыта посещения подобных мест, я вопреки молве не встречала ни одного привидения и меньше всего ожидала увидеть его здесь. Но, видно, даже это райское местечко хранит немало скелетов в шкафу, которые способны нанести непоправимый урон его репутации.

Не будь фрау Кох так зациклена на безупречности реноме, и имей хоть толику находчивости, она бы несомненно смекнула, какую выгоду могла бы извлечь из владения настоящим привидением.

Конечно, ты попеняешь мне, что все эти разговоры - в духе Оскара Уальда, высмеивающего американскую предприимчивость. Но согласись, это место имело бы грандиозный успех, если бы слава - пусть и дурная - разошлась о нём по свету.

Ах, да. Во всей этой суматохе я забыла про мальчишку. Ума не приложу, куда он подевался. Как и все шалопаи его возраста, он наверняка посвящён в тайны, о которых мы, взрослые и понятия не имеем. Вид самоубийцы мало кого может привести в восторг, но вот её история - пугающая и тем притягательная - пересказывается шепотом, в полутьме, от безрассудного детского желания пощекотать нервы другим и выставить себя этаким героем.

За этим позволь мне закончить,

твоя, уже не настолько убеждённая в скептицизме, Ф.

Мисс

Л. Бергер

5 Третья Авеню

Нью-Йорк.

США

Дорогая Л.!

Кажется, я подхватила простуду. Всё это началось после нашего похода в горы. Мы собрали немного провизии, кое-что из снаряжения и пуховые спальные мешки, не планируя задерживаться более одних суток. К чести сказать, мы поднялись на довольно внушительную высоту (о, это был далеко не Монблан, а некая безвестная гора, не имеющая даже собственного имени) и ощутили все прелести походной жизни, ночью продрогнув настолько, что я диву даюсь, как мои замёрзшие ноги не переломились о камни, когда мы спускались вниз. Честное слово, я не ожидала, что летом здесь может быть так холодно, и готова признать первую попытку покорения Альп неудавшейся. Заверив себя, что это только начало блистательного восхождения, я скатилась в долину, как снежный ком, с совершенно посиневшим лицом. Ещё с вечера я ощущала лёгкое головокружение, а утром - озноб и головную боль.

Виктор спустился к завтраку один, настояв, чтобы я осталась в постели. И на сей раз,я оказалась покорнее гаремной одалиски. Мне принесли горячий куриный суп и, воспользовавшись случаем, я от скуки сделала то, чего не делала раньше, а именно - разговорилась с горничной. Я уже упоминала, что все они здесь тишайшие особы, не подающие голос без крайней надобности. Но стоило ей это сделать, как я сразу же узнала собеседницу:

– Вам нужно ещё что-нибудь?

– Разве что толику хорошего настроения, - улыбнулась я.
– Видите ли, в детстве я отличалась отменным здоровьем. Тем более я любила болеть. Вам это кажется странным?

– Немного.

– А я обожала быть в центре внимания, когда все домашние суетились вокруг, поправляя то подушку, то одеяло. Любила запах чистой постели, пахнущей лавандой; хорошо проветренной комнаты, когда сырость въедалась в мебель, и дерево приобретало ни с чем не сравнимый аромат. Каждые четверть часа меня просили показать язык. Мисс Леманн, вам приходилось когда-нибудь засыпать при электрическом свете? Нет? Мне разрешалось это только тогда, когда я болела. Я всегда была склонна к причудам..., - и в не менее доверительной манере поинтересовалась: - Как вас зовут?

– Каролин.

– Ваша семья живёт в Бергдорфе?

– Нет. Я родилась в Гриндельвальде.

– Давно вы работаете здесь?

– Около десяти лет.

– У вас есть сын?

При упоминании о мальчике она густо покраснела и почти сразу же побледнела.

– Иногда я слышу детские шаги в коридоре..., - пояснила я, и, видимо, зря, так как мисс Леманн стала белее мела. - Но вы не должны переживать по этому поводу, - поспешила уверить её я.
– Учитывая ваше зависимое положение, я ничего не скажу об этом фрау Кох. Вы сделаете мне одолжение?
– попросила я, когда она немного успокоилась.