Дороги и Тропы
Шрифт:
— О Создатель, что мне делать с этой женщиной! — возопил художник, театрально воздевая руки к небу, — вы понимаете, что угробили целый день работы?
— Вчера вы просили не беспокоить вас, вот я и не беспокоила, — дернула плечом строптивая модель, — у меня, знаете ли, полно других дел. Пациенты ждать не будут.
— Простите, я не знал, — Ноэль все еще пытался злиться, но это шло уже не от сердца. Как и говорил Гай, "ипостась" сменилась. Нахал и позер с острым, как бритва, языком, уступил место более сдержанному, задумчивому и вполне светскому кавалеру. Только сейчас Тайри заметила, что внешне гость тоже преобразился: исчезла щетина, уже почти
Перевалило за полночь, все собирались идти спать, когда в дверь отчаянно забарабанили. На пороге стоял хозяин дома напротив — молодой ювелир. За его спиной пряталась супруга, едва удерживая исходящего криком ребенка.
— Милорд, вы маг, я знаю… Помогите, ради Создателя! Четвертые сутки пошли, лекари ничего сделать не могут, сыночек не спит, не ест, от крика задыхается…
— Входите же, не стойте на холоде. Почему к целителям не пошли сразу? — мастер строго глянул на бледную растерянную мамашу.
— Мы думали, само пройдет, может, зубки режутся… Да и свекор магов боится, не велел к ним единственного внука нести. А маленький все кричит и кричит, нас не узнает, шарахается, из рук вырывается, — молодая женщина жалобно всхлипнула.
— Тайри, взгляни, пожалуйста, — попросил ваюмн, — Да не бойтесь, уважаемые, миледи настоящий целитель.
Годовалый крепыш был здоров, Тайри это видела без дополнительных усилий. А вопил он, как резаный, от подсадных чар. Вот они, чужие черные нити, опутывают мальчика, словно паутина, только как их снять, не навредив? Магия старая, такая, наверное, только в глухих деревнях и осталась.
— Подождите тут, я сейчас эксперта приведу. Малыш не болен, это кто-то поколдовал над ним, — леди Даллет мигом открыла портал и через пару минут вернулась с сонной Одри, кутавшейся в теплую вязаную шаль. При виде ребенка сон мгновенно улетучился, деревенская колдунья увидела нечто знакомое.
— Ребенка с нянькой оставляли? — спросила она у родителей.
— Да, это первый раз… Он все время со мной, с рук его не спускаю, а тут на свадьбу брата в соседний город поехали, решили не возить с собой, — затараторила мамаша, — вроде, нянька проверенная была, у троих знакомых за детьми присматривала, все хорошо было, а тут… Знала бы…
— Ага, соломки бы постелила, — кивнула Одри, — Что-то этой няньке у вас сильно понравилось. Может, дом, может богатство или муж твой пригожий глянулся, вот она и оплела мелкого паутинкой. Теперь он без этой няньки ни пить, ни есть не станет, только плакать день и ночь. А она как-нибудь невзначай зайдет проведать деточку — малыш-то и успокоится. Тут вы на радостях ее в дом и возьмете! Есть такое подленькое колдовство, но ничего, мы его вспять обернем и злодейку накажем.
— Да откуда ж я знаю? — опешил ваюмн.
— Я знаю, — подмигнул художник, — у тебя в кабинете знатный ловец живет. Принести?
— Буду благодарна. А ты не закатывай глазки, мамаша! Паук твое дитятко не съест, а делу ох как поможет.
Ноэль появился, торжественно неся на вытянутой руке висящего на паутинке восьминогого красавца с полосатой спинкой.
— Ах ты ж умничка, на ниточке принес, цены тебе нету…Вот мы сейчас шуганем заразу эту, чтобы неповадно было над детишками колдовать, — приговаривала Одри, обходя мать с ребенком по часовой стрелке, — забери, паук, паутину. Свое верни, чужое отдай! Откуда пришло, туда и вернулось! Нет дороги назад!
С этими словами она резко бросила паука в огонь. Малыш всхлипнул, замолчал и прижался к матери.
— Теперь бы ему оберег сделать, как мой дед учил. Локоном своим пожертвуешь, красавица? Да и у тебя, папаша, тоже волосы длинные, а наговоренная нитка и у меня найдется.
Деревенская колдунья сплела коротенькую косичку из светлых волос матери, темной пряди отца и красной шерстяной нити. Что-то нашептывая, обвязала её вокруг запястья ребенка.
— Как тесен станет — сожгите, другой сплетем. Да идите домой, мальчик голоден и спать хочет. Молча, молча идите, никаких "спасибо", так надо! — напутствовала молодых родителей Одри.
Посетители чуть не бегом побежали, а девушка улыбнулась друзьям:
— Молодец, Тайри, что притащила меня. Знаю я такие штучки, снимала не раз. А это что, еще один околдованный? — Она внимательно уставилась на художника. — Да уж, повезло тебе, красавец. Где ж ты в старое колдовство вляпался, да еще и по доброй воле? Мучаешься вот теперь, и никто тебе не помощник, только ты сам. Послушай себя, будь честен, не лукавь, старое отпусти — колдовство и отстанет. Оно и так уже на волоске держится. Сделай, что хотел, камень-то с души и свалится… Тайри, пойдем домой, — колдунья зевнула, прикрывая рот рукой, — устала я что-то. Ну, ты понял меня, человече?
Художник кивнул и, пошатываясь, точно пьяный, отправился к себе в комнату.
— Вот так и узнаешь о друзьях много нового, — печально произнес Гай, обращаясь к единственному оставшемуся собеседнику — огню в камине. Тот в ответ затрещал и плюнул искрами.
Мастер проснулся поздно. Лениво потягиваясь, спустился на кухню, ловя аппетитные запахи шоколада, корицы, пряной выпечки и мясного пирога.
— Любимая, у нас какой-то праздник? — еще с лестницы радостно вопросил он.
— Я, конечно, ни разу не праздник, да и на роль любимой женщины совершенно не претендую, — ухмыльнулся уплетающий булочки Ноэль, — но доброго утра тебе пожелать могу, и кое-чем порадовать тоже.
— Вот это всё ты сотворил?
— Упаси Создатель, я художник, а не кулинар. Это твоя леди позаботилась.
— И куда ты ее дел, чудовище?
— Никуда, — пожал плечами художник, — ушла порталом, как у вас с ней водится, вежливо пожелав приятного аппетита. Но это и к лучшему.
— Вы снова поцапались?
— Не угадал. Просто я должен с тобой поговорить… без свидетелей.
— Ты меня пугаешь, Ноэль.
— Заказ почти готов, — собеседник был вовсе не настроен шутить. — Остались детали, а в них, как ты знаешь, самое главное… Создатель любит детали, — художник тяжко вздохнул и поднял на ваюмна полные отчаяния глаза, — Может, лучше не заканчивать, а? Я верну деньги.