Дороже всех сокровищ (Золотое королевство)
Шрифт:
Пайк с трудом вырвался от него и широко расставил ноги.
— Я услышал, что кто-то едет. Я боялся, что он заметит нас и поднимет тревогу в городе.
— Именно этим он сейчас и занимается, благодаря тебе. Клянусь, я вытряс бы из тебя душу, если бы не было жаль тратить на тебя силы.
— Он того не стоит. И все-таки…
В темноте взметнулась рука Дрейка, и он изо всех сил ударил Пайка кулаком в лицо. Тот закричал от боли и упал на землю. Дрейк хотел ударить его ногой, но в последний момент бросил
— Господи, Эван, останови меня, останови! Останови, пока я не убил этого придурка!
— Спокойно, Фрэнсис, — Эван положил руку на плечо друга, поразившись его искренности.
Пайк поперхнулся собственной кровью, ручьем льющейся из носа.
Кэроу почувствовал, что Фрэнсис дрожит от гнева и ярости. Он в полной мере разделял его чувства. Они ждали столько времени, потеряли стольких товарищей. Они прошли сотни миль, рискуя на каждом шагу. Как тогда, в Номбре-де-Диосе, до победы было подать рукой, но необдуманный шаг жалкого идиота лишил их ее.
Эван пригвоздил Робби Пайка свирепым взглядом:
— Я остановил руку адмирала, но только на время, так, как считаю, что в нашем положении нельзя идти на поводу у эмоций. Но когда мы будем в безопасности, клянусь Богом, ты пожалеешь, что родился на белый свет.
Пайк, воспользовавшись моментом, метнулся прочь.
Быстро посовещавшись, англичане решили, что единственный выход — это как можно скорее перейти через горы и укрыться в джунглях.
— Подходит ли это вам? — спросил Дрейк у Рико.
— Мы можем отвести вас обратно, если вы хотите именно этого.
Эван увидел твердую решимость в глазах кимаруна.
— А вы можете предложить что-то еще?
Рико расправил плечи:
— Мы пришли сюда, чтобы сражаться с испанскими мучителями. Мы — воины и не можем так легко сдаться.
Понимавшие по-испански моряки начали шумно высказываться против отступления.
— Он прав. Сокровища-то — вот они, только руку протяни.
— Что мы можем сделать? — спросил Дрейк.
Рико откашлялся:
— Первая остановка каравана — в Вента-Крусе, к северу от Номбре-де-Диоса. Если мы поторопимся, то дойдем до города раньше, чем там успеют поднять тревогу.
Всего, за несколько часов они прошли двадцать пять миль и на рассвете уже стояли у ворот города.
— Кто идет? — у городских ворот стражники попытались преградить им путь.
— Англичане! — проревел Дрейк и поднял шпагу, давая сигнал к атаке.
Стражники не успели опомниться, как пали под градом стрел и ударов клинками. Кимаруны убивали испанцев с мрачной радостью на лицах. Эван понимал их. Если бы роли поменялись, испанцы не проявили бы милосердия и не позволили бы им умереть легкой смертью.
Вместе с волной ликующих товарищей Эван ворвался в город через главные городские ворота. С оружием в руках и кровавой решимостью
— Можете грабить город. Пусть испанцы почувствуют нашу силу. Но не трогайте женщин, детей и безоружных, понятно?
Вторая часть приказа Фрэнсиса Дрейка пришлась пиратам не по вкусу.
Бросившись на разграбление города, они продолжали ворчать. Они взламывали двери домов, поджигали здания.
Эван стоял рядом с Дрейком на площади.
— Не по нраву пришлась им твоя галантность, — заметил Эван.
— Но как только они поймут, что я желаю им добра, они научатся мириться с этим. Давай присоединимся к ним.
Эвану хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать молитв осажденных горожан.
— Нет. Из Панамы на Номбре-де-Диос пойдут еще караваны, груженые сокровищами. У нас будут другие шансы.
Дрейк стиснул кулаки.
— Будут ли? Любой на моем месте, кроме законченного упрямца, наплевал бы на все и, дабы избежать дальнейших потерь, вернулся бы в Англию. У нас и без того много добычи, полученной во время других налетов, да к тому же девчонка.
Мысль об Энни заставила Эвана вздрогнуть. Он поцеловал ее, а она обругала его за это. Можно не сомневаться, их провал вызовет у нее злорадный энтузиазм. В Кэроу взыграла гордость, и он решительно произнес:
— Фрэнсис, а кто сказал, что мы не законченные упрямцы?
Дрейк рассмеялся:
— В самом деле, кто, дружище? Да, мы…
Вдруг раздались громкие женские крики, доносившиеся со стороны длинного приземистого здания, крыша которого занялась огнем.
— Быстрее! — крикнул Дрейк.
Эван уже бежал. Обогнув горящий пук камыша, он толкнул дверь.
— Заперто изнутри!
Дрейк забарабанил кулаками по толстой сосновой двери:
— Откройте! Мы хотим вам помочь!
— Они перепуганы насмерть, Фрэнсис! — задыхаясь от дыма, прохрипел Эван.
Дрейк кивнул:
— На счет три.
Они налегли на дверь. Раздался скрежет. Посыпалась штукатурка, и после нескольких попыток дверь поддалась. Мышцы от напряжения болели. Эван с Дрейком упали на камни. Дым ел глаза. Приглядевшись, Кэроу увидел квадратную комнату. На узких кроватях у стен лежали женщины и дети.
Дрейк быстро заморгал глазами:
— Что это за место?
Монахиня в коричневой рясе сорвала со стены большое распятие и, размахивая им, как секирой, набросилась на англичан, но тем удалось увернуться от удара. Выкрикивая ругательства, которые не должна бы знать ни одна монахиня, она возобновила атаку. Эван подскочил к ней и вырвал распятие из рук.
— Остынь, мать, мы пришли, чтобы помочь! — закричал он. — Но вы, наверное, хотите, чтобы ваши друзья сгорели заживо, пока вы сопротивляетесь!