Дороже всех сокровищ
Шрифт:
Он опустил глаза, чтобы не смотреть Жоли в лицо, но тут его взгляд уперся в ее маленькую округлую грудь, отчетливо прорисовывающуюся под рубашкой. Гриффин словно нарочно подарил этой красотке такую тонкую рубашку… впрочем, рубашка, кажется, его, Джордана. Черт побери, нельзя не признать, девчонка действительно чертовски соблазнительна в этой тонкой мужской рубашке и в джинсах в обтяжку. Почему, в конце концов, в жизни все так устроено — почему нельзя просто заняться с женщиной сексом, не опасаясь, что та обязательно начнет что-то требовать взамен?
Во-первых,
А с теми, кто соглашается, тоже свои трудности — столько мороки, что сам иной раз бываешь не рад. Одна пилит с утра до ночи, другая все время требует подарков, третья устраивает истерику, когда ты уходишь… А эта романтическая дурочка клеится к нему со своей любовью, словно собака, которая ластится к хозяину, сколько бы тот ее ни бил.
Джордан упрямо тряхнул головой.
«Ничего страшного, — сказал он себе. — И не с такими стервами справлялись, а уж с этой малолеткой запросто…»
— Не позволяй ему вить из тебя веревки, Жоли! — услышал Джордан голос Гриффина. Подъехав к девушке поближе, парнишка снова начал читать ей мораль.
Жоли улыбнулась Гриффину с видом опытной женщины:
— Успокойся, приятель. Если Жордан кого-то здесь и обманывает, то только себя.
Джордан не смог сдержать улыбки — таким выраженьицам Жоли явно научилась у Гриффина.
— Не слишком ли ты самоуверенна, Жоли? Протри глаза! С чего ты вообще взяла, что Джордан когда-либо на тебе женится? — продолжал подначивать девушку Гриффин.
— Это то, что у вас, белых, называется «судьба», Гриффин, — голосом вещуньи произнесла Жоли. — Когда я впервые увидела Жордана, то все прочитала по его глазам. Да, собственно, и сейчас это есть в его взгляде, хотя он и пытается скрыть это от меня и от самого себя.
— Ты уверена? — с сомнением в голосе спросил парнишка. — Может быть, ты просто видишь то, что хочешь видеть? Да, Джордан испытывает к тебе сексуальное влечение — этого нельзя отрицать, — но это еще не любовь…
Жоли посмотрела на Гриффина удивленным взглядом, поражаясь его непонятливости.
— Да, Гриффин, — тоном умудренной жизнью многоопытной женщины продолжила она, — Жордан явно испытывает ко мне влечение как к женщине. Но он любит меня, и я это знаю.
— Что ж, будем надеяться, — слегка нахмурившись, проговорил паренек и отер пот со лба. Жара стояла нестерпимая, и Гриффин, чтобы его хотя бы немного обдуло ветром, пустил свою лошадь вскачь. Однако слишком отдаляться ото всех он не мог — друзья, разумеется, догнали бы его, но вслед за лошадьми неторопливо ступал еще целый караван тяжело нагруженных мулов.
Эймос, тоже пустив своего коня вскачь, догнал Гриффина.
— Ну и жарища! — проворчал негр.
С
— Ты выглядишь так, словно тебя окатили водой! — усмехнулся Гриффин.
— Ты, приятель, не лучше! Похоже, из всех нас только Жоли чувствует себя прекрасно. Жара как в аду, а ей хоть бы что! Как это тебе удается, Жоли? — спросил Эймос, обращаясь к девушке.
Жоли, впрочем, чувствовала себя не так уж и комфортно от того, что промокшая от пота рубашка прилипла к телу и обрисовывала грудь. Волосы тоже пропитались потом и, казалось, жалили лоб словно мухи.
— С чего ты взял, что я чувствую себя прекрасно? Я чувствую себя словно поджаренный суслик! — шутливо ответила Жоли.
— Разве сусликов жарят? — удивился Гриффин.
— Жарят, — ответил Эймос с видом знатока. — Я ел. Мне, братишка, многое пришлось повидать на своем веку. Его вполне можно поджарить прямо в золе, как картошку. Потом снимаешь шкуру и ешь. А вот медвежатину, готов поспорить, ты никогда не ел.
— Никогда, — поморщился Гриффин. — И сказать по правде, не имею ни малейшего желания попробовать.
— Проголодаешься, — вставила Жоли, — съешь и tseeshuuye!
— Что это такое? — удивленно спросил Гриффин.
— Гриф-могильщик.
— Какая гадость! — скривился парень.
— Между прочим, вполне съедобен, если приготовишь его как следует, — заявила Жоли.
— Хватит! — прервал ее Гриффин. — Я знаю, ты начала весь этот разговор в надежде на то, что меня затошнит и я откажусь от обеда! Не выйдет! Я сам съем свою порцию!
Впрочем, когда они действительно остановились на обед, Гриффина уже настолько разморило от жары, что он даже не притронулся к еде, хотя жареная говядина выглядела вполне аппетитно. Зато воды он выпил чуть ли не полведра.
Гриффин сидел в тени скалы, усталым взглядом осматривая однообразный пейзаж, тянувшийся до самого горизонта, — кактусы, юкки, мрачные горы вдали…
— Долго нам еще идти? — спросил он у Джордана. Тот лежал в своей обычной позе — заложив руки под голову и прикрыв шляпой лицо. — Насколько я понял, скала, которую мы ищем, не так уж далеко от пика Хембрилло?
— Если верить Эймосу — точнее, его другу старине Сэму, — нам осталось до нее всего несколько шагов, — ответил Джордан.
— Но насколько я понял, ты ему не очень-то веришь. Я прав?
— Не то чтобы не верю, — вновь пробурчал из-под шляпы Джордан, — • но в пустыне порой трудно точно определить расстояние — пейзаж уж больно однообразный, мало ориентиров. К тому же не забывай, что Сэм, когда рассказывал все это, был пьян. Что до меня, то я, кажется, понял, о каком именно пике идет речь, — мне приходилось видеть его. Но в существование тоннеля я все равно не поверю, пока не увижу его собственными глазами.