Дорожные работы
Шрифт:
Уолли усмехнулся.
— Тут где-то была Мэри. Она уже давно тебя ждет. Налей себе выпить и пойдем на поиски.
— Хорошо.
Он снова двинулся через кухню, здороваясь с людьми, которых едва знал и которые отвечали ему недоуменными взглядами, а также отвечая «привет» и «здравствуйте» людям, которых точно не знал, но которые здоровались с ним первыми. В воздухе висел сизый туман сигаретного дыма. Со всех сторон доносились бессмысленные обрывки разговоров, словно голоса ведущих ночных радиостанций.
…но у Фредди с Джимом не оказалось при себе расписания,
…сказала, что у него недавно умерла мать, а сам он скоро сопьется, если не остановится…
…а когда соскреб краску, то увидел, что вещица и в самом деле старинная…
…я от этих коммивояжеров уже на стенку лезу…
…совсем рассорились. Но не разводятся из-за детишек, хотя он и пьет как лошадь…
…платье просто обалденное!
…так нализался, что блеванул прямо на бедную официантку…
Перед плитой и раковиной возвышался длинный стол, сплошь уставленный початыми и полными бутылками, стаканами и рюмками всевозможных размеров. Пепельницы уже были доверху заполнены окурками. В раковине теснились три серебряных ведерка со льдом. Над плитой красовался плакат с изображением Ричарда Никсона в здоровенных наушниках. Конец провода от наушников исчезал в ослиной заднице. Подпись гласила:
А ВОТ МЫ СЛУШАЕМ ЛУЧШЕ!
Слева от него какой-то мужчина в мешковатых брюках и с напитком в каждой руке (в левой он держал стакан с виски, а в правой кружку, до краев наполненную пивом) громогласно рассказывал анекдот:
— И вот приходит этот парень в бар, а рядом с ним на стойке сидит мартышка. Ну, он заказал себе пива, а потом спрашивает: «Это чья обезьяна?» — «Пианиста», — отвечает бармен. «Славная скотинка», — говорит он…
Он привычно смешал себе «Южный комфорт» с севен-апом и обернулся, высматривая Уолли, но тот уже поспешил к дверям встречать новоприбывших гостей — совсем молодую пару. Мужчина был в шоферской кепке со вздернутыми на темя круглыми очками и шоферском же плаще. На спине у него было написано:
ГОНИ ВО ВЕСЬ ОПОР!
Раздался взрыв хохота. Он навострил уши.
— …и тут он подходит к пианисту и спрашивает: «Вы знаете, что ваша чертова обезьяна только что напрудила в мое пиво?» — «Нет, не знаю, — отвечает пианист. — Но если вы напоете мне какую-нибудь мелодию, я ее мигом подхвачу».
Вокруг так и покатились со смеху. Довольный рассказчик залпом опрокинул в себя виски и тут же принялся запивать его пивом.
Кто-то поставил пластинку с записями рок-н-ролла 50-х годов, и пар пятнадцать уже лихо и неумело скакали под гремящую музыку, потешно выбрасывая ноги. Он разглядел Мэри, которая отплясывала с высоким и стройным мужчиной; он знал его, но вспомнить имя никак не мог. Джек? Джон? Джейсон? Он потряс головой. Бесполезно — совсем из головы вылетело. На Мэри было вечернее платье, которого он прежде не видел. С пуговицами на боку и узким разрезом, приоткрывавшим затянутую в нейлон ногу
Мэри повернула голову и заметила его. Он небрежно отсалютовал ей пальцем, как бы давая понять: Закончи танец, но Мэри тут же остановилась и направилась к нему, увлекая за собой своего партнера.
— Я рада, что ты пришел, Барт, — сказала она, повышая голос, чтобы перекричать гул голосов, смех и музыку. — Помнишь Дика Джексона?
Барт кивнул, протянул руку и обменялся с Диком крепким рукопожатием.
— Помнится, вы с женой одно время жили на нашей улице. Лет пять… нет, даже семь лет назад. Да?
Джексон кивнул:
— Да, а сейчас мы в Уиллоуде обитаем.
— Что ж, прекрасно. А работаете на прежнем месте?
— Нет, теперь у меня свой бизнес. Служба доставки. Два грузовика. Кстати, если вашей прачечной нужно что-нибудь перевозить в дневное время… Порошки там стиральные или еще что…
— Я там больше не работаю, — прервал он Джексона, а краешком глаза заметил, что Мэри вздрогнула и поморщилась, словно кто-то случайно задел ее больное место.
— Вот как? А чем вы теперь занимаетесь?
— Я сейчас сам у себя на службе, — ухмыльнулся он. — А вы ненароком не участвовали в забастовке независимых транспортников?
Лицо Джексона, уже побагровевшее от поглощенного спиртного, потемнело еще больше.
— Вы в самую точку попали. Я лично одного штрейкбрехера проучил. Знаете, сколько эти козлы из Огайо сейчас за дизельное топливо дерут? Тридцать один и девять десятых! У меня прибыль мигом с двенадцати процентов до девяти упала. А из этих денег еще за обслуживание грузовиков платить надо. Не говоря уж об этом идиотском ограничении скорости…
Он продолжал распинаться о трудностях, которые преследуют независимых транспортников в стране, пораженной энергетическим кризисом, а Барт слушал, кивал и потягивал свой коктейль. Мэри извинилась перед мужчинами и отправилась в кухню за стаканом пунша. Молодой парень в шоферском костюме отплясывал чарльстон под старую песенку «Эверли Бразерс», а сгрудившиеся вокруг него зрители громко аплодировали и смеялись.
Подошла жена Джексона, пышногрудая рыжеволосая женщина крепкого телосложения; Джексон познакомил их. Она уже явно хватила лишку и теперь стояла, осоловело глядя перед собой и пьяно покачиваясь. Поздоровавшись с ним за руку, она икнула и, бессмысленно улыбаясь, пробормотала:
— К-кажется, я сейчас б-блевану. Где тут у них туалет?
Джексон проводил ее. Мэри что-то не возвращалась. Должно быть, кто-то пристал к ней с болтовней.
Он запустил руку во внутренний карман, достал сигареты и закурил. В последние годы он курил только на вечеринках. Он гордился, что сумел одержать над собой эту победу, ведь прежде, выкуривая три пачки в день, он был первым кандидатом в пациенты онкологов.
Он выкурил уже полсигареты, не сводя глаз с кухонной двери, когда, случайно потупив взор, заметил, до чего у него занятные пальцы. Каким-то образом указательный и средний пальцы правой руки знали, как держать сигарету, словно всю жизнь только это и делали.