Досье поэта-рецидивиста
Шрифт:
Помните, что египетские и турецкие рынки заколдованы. Если продавец не обманет вас и не вс**ит какое-нибудь го*но за десять долларов, он тут же умирает и его даже хоронить нельзя, поэтому все обманывают доверчивых туристов, и совесть никого не мучает — умирать никому неохота. И вы не жидьтесь — берите за сколько отдают магнитики, чтобы потом всю жизнь не ощущать вину за лишившуюся кормильца семью.
В Египте и Турции все компьютеры и банкоматы живые. Они пишут на дисплеях не «Вы уверены y/n», а «Вы уверены y/n? Вы точно уверены? Я же переживаю!»
Каждый
Турки в старые добрые времена перекрывали цепями Босфор и Дарданеллы. Это они делали, чтобы убить наш туристический бизнес, так как не выдерживали открытой конкуренции, — чтобы греки и римляне не ехали на «всё включено» в Крым, Ливадию и на курорты Краснодарского края. Ведь это русские ещё в стародавние времена придумали выставлять для гостей таз бигоса и ведро медовухи — это и называли «всё включено». Наш бизнес туркам всё же удалось подточить, и лишь поэтому туризм у нас по всей стране не развит. Если бы не турецкие хамы, то турки бы сейчас качали нефть и продавали в Европу да ехали к нам в Сочи на таз бигоса и ведро спирта. А мы совсем ничего бы не делали.
Египтяне — единственный народ, которому удалось сделать рабами евреев; теперь те в отместку пытаются сделать то же самое со всем миром, поэтому осторожнее с египтянами — желание обладать и иметь белолицего раба живёт в них до сих пор.
Турки очень верующие и при этом экономные люди. Пристроили минареты к старинному византийскому софийскому собору — вот тебе и мечеть. Также они частенько пристраиваются к одиноким отдыхающим русским женщинам, от коих веет стариной, чтобы не тратиться на свадьбу и приданое.
Всемирно известный за пределами нашей страны писатель с замечательной русской фамилией Данилевский называл турок «цепными псами Европы» — так что будьте внимательны, чтобы не укусили, а египтян никак не называл. Так и называл — «Никак».
И еще!
Когда в следующий раз поедете в Турцию или Египет, помните: солнце греет бесплатно только дома, а патриотизм начинается с малого — с места, где ты живёшь.
Фантасмагория «Спасатели России»
Подарил Лев Толстой своему кучеру-пролетарию как-то на собственный же день рождения томик «Войны и мира». Является к кучеру через неделю, дабы обсудить будущность Руси, и захотелось тут графу в гальюн — ведь ничто человеческое графам не чуждо. Заходит, значит, а томик тут как тут — наполовину изодранный на гвоздике на стене висит.
Спрашивает Лев Николаевич тогда у кучера: «Зачем же ты его туда повесил, смерд? Я тебе читать подарил, а не для этого дела…»— Так я ж читать не умею, батюшка, — ответствует виновато кучер Иван.
— А ты научись! — наседают Лев и Николаевич.
— А когда мне учиться? Я ж на козлах весь день. Вечером еле ноги волочу, чтобы ты в карете, батюшка-свет, ездил как барин.
Почесал затылок
— Ильич! — говорят инкогнито. — Хотим мы и вся Русь в нашем великорусском лице, чтобы свобода в государстве была, и грамота всеобщая, и демократия, так сказать, и Дума государственная имелась, аки в Англиях али Хранциях…
— Что-то вы, батеньки, на народ-то не похожи! — отвечает, злобно щурясь, Ленин. — Трезвые вы все какие-то, рожи холёные, часы вон у вас дорогие и кареты, лапти из заморской берёсты. Не продались ли вы, батеньки, Антанте? Да и вообще, где это видано, чтобы народ сам куда-то ходил и что-то требовал — он у нас в России как барин — знай, лежит себе на печи, созерцая философию паутинки под потолком, бурчит там себе под нос что-то. Это мы думаем, что он безмолвствует, а он просто хитро помалкивает в ожидании, когда мы друг друга укокошим, чтоб на поминках всласть погулять да пару казенных баянов изодрать.
Это мы, большевики, к нему тропку протоптали потаённую — в народ ходим, куртизанничаем по тихой грусти, потому что ему во власть лениво. Вот вы, товарищ, больше на гусара похожи, вы — на статского советника, а вы, батенька, — на дворянина Льва Николаевича смахиваете, — сказал Ленин, указывая на Державина. Раскусил, значит, их Ильич и не удовлетворил просьбу о введении демократии в стране, хотя сам очень хотел и всю жизнь ждал, когда наконец-то придёт русский народ и попросит его о том.
В следующий раз интеллигентные дворяне решили переодеться бурлаками и напиться вдрызг. Так и сделали и посему до Ильича просто не дошли — заснули на подходах к Кремлю и были выпнуты под зад красными командирами. И на этот раз не смогли они образумить Ильича и спасти Россию.
Тогда пришли дворяне к Ильичу в своей нормальной одежде, во фраках и при лентах с бантами, и потребовали Учредительное собрание созвать, а Ильич им и говорит: а вам, товарищи, зачем Собрание-то?
— Это не нам! Это для народу русского! Мы просто выражаем его волю, потому как народ не ходит нынче по Ильичам. У него иных дел по горло — сеять да пахать надобно.
Условился тогда Ильич с декабристами так: они едут в Симбирск и год сеют и пашут за каких-нибудь крестьян, а крестьяне вместо них приезжают решать вопрос по «учередиловке».
Поехали декабристы в Сибирь сеять да пахать, а весь мир стал думать, что большевики изверги и ссылают недовольных по политическим мотивам в ссылки. А жёны декабристов подумали, что мужья по бабам собрались, и за ними дружно увязались.
Прожили декабристы в Симбирске пять лет, а когда узнали, что Дума большевиками уж распущена, то бросили мотыги и жён, приехали в Питер и давай кричать, мол, надо поднимать Рассею с колен. А вечером пошли, купили себе «Клико», «Ауди А6» и уехали в Турцию, потом на воды в Баден-Баден. И там опять кричали в пьяном угаре, что гибнет Россия, срочно на помощь, а то недолго ей уж осталось.