Достоевский: призраки, фобии, химеры (заметки читателя).
Шрифт:
«Я никогда не верил гнусной (практической и хищной) идее, что только верх образован, я хочу и верую, что у нас будет этот социальный порядок, что и мужик будет понимать великую мысль (через православие), которая так великолепно и стройно заключает множество великих мыслей, которые уже оно заключает в себе».
«…всё, что взято из Европы, в сущности не привилось, а держится, лишь кое-как соединяясь с народным обычаем, и получило далеко не европейскую форму. А иное так просто оказалось вздором и до сих пор лишь вредит и ждет
«Образование: полное примирение, совершенное беспристрастие рядом с полным сознанием и своей нравственной правды (православие)».
«Стань всем слуга».
«Разумеется, мы не отдадим им нашей земли, мы должны сохранить своей русский тип, а стало быть, сохранить землю под собою».
«Мы представим изумительное зрелище народа без захватов. Мы не станем поляка обращать в русского, но когда поляк или чех захочет быть действительно нашими братьями, мы дадим автономию, ибо и в автономии не разрушится связь наша, и они будут тянуться к нам, как к другу, к старшему брату и великому центру».
«Разве не было чести в древней России? Возвратись из Европы, мы приняли новые формулы, стали необыкновенно шатки, трусливы и безразличны, а про себя циничны и сплошь нигилисты».
«Народ развратен; но дело в том, что он свое злое не считает за хорошее, а мы свою дрянь, заведшуюся в сердцах и в уме нашем, считаем за культурную прелесть и хотим, чтоб народ пришел у нас учиться».
«Даже братья славяне оставят мысль, что мы их хотим проглотить, а эти уже самые подозрительные».
«Красота богов и идеала, они являются прямо обнаженные, но не боги и не идеал этого не вынесут. У обыкновенных, текущих людей красота условна. И тогда только очищается чувство, когда соприкасается с красотой высшей, с красотой идеала».
«"Дневник писателя" сблизил меня с женщинами. Я получаю письма и вопросы: о том, что делать. Дышут такою искренностью, глубоко серьезное явление.
— Она лжет.
— Нет, искренна. Она [женщина] и в век жидовства изображает поклонение идее. В жажде высшего образования — серьезность».
«Говорят про русских в Европе европейцы, что они сплошь революционеры, между тем они революционеры только в Европе…»
«Православный Христос лучше, чем тот, который согласился в Испании на инквизицию. Понимал ли это Петр? Если и не понимал вполне, то предчувствовал, в великой душе должны были быть и великие предчувствия».
«Что такое за эксперты в душе человеческой? Какая такая эта наука, которой можно выучиться в университете?»
«Наше предрассудочное невежество непросвещенной и отвыкшей от рассуждения толпы в середине».
«Удаление
«Когда с попов сословность слезет, тогда уничтожатся и секты, и атеизм, ибо контингент атеистов все-таки дает духовенство».
«Империя [Османская] после турков, должна быть не всеславянская, не греческая, не русская — каждое из этих решений не компетентно. Она должна быть православная — тогда все понятно».
«Этот аристократ [Петр Великий] был в высшей степени русский аристократ, то есть не гнушающийся топора. Правда, топор он брал в двух случаях: и для кораблей, и для стрельцов».
«С православием мы выставляем самую либеральную идею, какая только может быть, — общение людей во имя общения с будущими несогласными нам».
«Очищается место, приходит жид, становит фабрику, наживается, тариф — спаситель отечества. Да ведь он себе в карман! Нет: он дал хлеб работникам. И вот и все. А государство поддерживает жида (православного или еврейского — все равно) всеми повинностями, тарифами, узаконениями, армиями. И вот и все».
«Заявление г-на Гриневича о жидах в обществе для содействия русской промышленности и торговле. На него напали. Жидам ли у нас не найти защитников? Средства у них есть на то».
«Наши мироеды через жидов большею частию вошли в свои привилегии».
«Ограничить права жидов во многих случаях можно и должно. Почему поддерживать это Status in statu. Восемьдесят миллионов существуют лишь на поддержание трех миллионов жидишек».
«Милосердие — другое дело, но не развращайте народ, не называйте зла нормальным состоянием».
«Что сказать о жидах, что сказать о православии».
«Земледелие есть враг жидов».
«О жидах. О чехах, о православии».
«Пусть католические церкви на Невском проспекте так и остаются, но чехи — обратить их надо».
«Возьмите вопрос о жидах, о лесоистреблении, шатании…»
«Космополит. Так как я вижу, что нет космополита, кроме русского, стало быть, это существенная черта русского, вот его и особенность».
«Духовное единение. Православие. Взамен материального единения, силой католичества, римского единения».
«А славянофилы-то и космополиты уж и начинают с того, с уничтожения исключительно русской идеи, сравнительно со славянством. Но ведь славянство лишь первое собирание. Оно расширится на всю Европу и мир как христианство. [Речь идет о «собирании» Россией народов всего мира] <…> Я очень рад, что написал это. Может быть, очень близкие потомки доживут до этого и вспомнят».