Доверься мне
Шрифт:
Уип лишь фыркает в ответ.
— Но теперь-то все знают, что это больше неправда. Сейчас я полностью сосредоточен на любви к себе.
Он протягивает руку и дергает за один из туго закрученных локонов лавандового цвета, которые обрамляют ее милое личико.
Отмахиваясь от наглой конечности, Джулс одаривает Уипа ледяным взглядом.
— Давай я объясню это простыми словами, чтобы ты понял: не трогай мои волосы, иначе лишишься пальца, — фыркает она с явным отвращением. — Особенно после того, как признался в своей склонности
— Эй! Я их помыл.
— Уильям, Джулс — лучший ассистент, с которым мне приходилось работать, — невозмутимо произносит Скотти. — Не отпугивай ее, делясь личными предпочтениями.
— Она — единственный ассистент, которого тебе удалось удержать, — ворчит Уип. — Остальные сбежали в слезах.
— Это правда. — Бренна указывает на Скотти палочками для еды. — Кого и можно обвинить в запугивании сотрудников, так это Мистера Идеальные Штанишки.
— Меня непросто запугать, — добавляет Джулс, но вряд ли ее кто-то слушает.
— Я не испытываю угрызений совести из-за того, что ношу идеально выглаженные брюки. Или костюмы, раз уж на то пошло.
— На днях у него на лацкане красовалось пятно детской блевотины, — заговорщически шепчет Джон мне на ухо. — Очень непрезентабельно.
— Тихо ты, — прищуривается на него Скотти.
Уип бросает на Скотти хмурый взгляд.
— И что это за чушь о предпочтениях? С каких это пор отбивание мяса или перетирание бобов признано отклонением?
— Отбивание мяса! — Джон тихо смеется над своим пивом.
— Есть кое-что получше, — возражает Уип, играя бровями.
— Гонять лысого?
— Душить змея, — предлагает Софи.
— Полировать дубину, — говорит Джулс.
— Щекотать ствол, — добавляет Бренна.
— Возбуждение доставляет мне дискомфорт, — ворчит Рай, вынуждая Бренну зардеться и скрыть лицо за бокалом мартини.
Скотти поднимает руки.
— Какие же вы свиньи. Можем мы хотя бы раз пообщаться о чем-то нормальном? Например, о неконтролируемом росте выбоин в нашем городе или, не знаю, о фондовом рынке?
Парни смотрят на него так, будто Скотти предложил им надеть средневековую одежду и грабить местные деревни, но затем Рай задумчиво потирает щетину.
— Я слышал, что бобы подешевели на четверть.
— Фасолинки20? — на полном серьезе интересуется Уип.
— О, да ты в теме, — широко улыбается Рай.
Они хлопают по ладоням друг друга, а Скотти издает звук брезгливости.
— Ой, слезай с пьедестала, Скотти, все гоняют лысого, — негромко смеясь, настаивает Уип. А затем окидывает присутствующих вопросительным взглядом. — Кто-то хочет возразить?
Ясно, что каждый из присутствующих делает это, но никто не произносит ни слова, оставляя друга барахтаться самостоятельно. И хоть я теперь в команде Джона, раздражение Уипа восхитительно.
Я наклоняюсь к нему.
— Я это делаю. Все время. В смысле, тереблю фасолинку.
Наступает момент напряженной тишины, когда фоновый шум
А потом Джон разражается счастливым смехом.
— Боже, ты идеальна. — Он кладет ладонь на мою щеку и дарит мне быстрый, но томительный поцелуй, а когда отрывается, на его губах играет улыбка. — Никогда не меняйся.
Я прижимаюсь к Джону, готовая принародно забраться к нему на колени, а кончиками пальцев касаюсь твердых мышц груди.
— Продолжай целовать меня так же, потому что ты на верном пути.
Блеск в глазах Джона дает мне ясное представление о том, что мы в пяти минутах от того, чтобы попросить чек и свалить отсюда. К черту душевные раны, он вполне способен залечить их.
— Уверена, что Джакс тебя удовлетворяет? — спрашивает Уип, врываясь в наш уютный мирок. — Вполне очевидно, что мы с тобой фанаты игры одной рукой, не стоит даже упоминать, что я горячее и намного талантливее этого парня.
Джон отталкивает его.
— Разве только в твоих мечтах. И с этого момента, чувак, держи свои руки так, чтобы мы их видели.
— Поддерживаю, — вклинивается Джулс.
Я смеюсь вместе со всеми, и это наполняет меня теплым сиянием чистого счастья. Счастья и удовольствия. У меня никогда не было такого опыта. Я понятия не имею, что с этим делать. И именно этот момент выбирает судьба, чтобы спустить меня с небес на землю.
Каким-то образом миновав охрану, в кабинку проникает мужчина. Судя по всему, никто кроме меня этого не заметил. Кажется, весь мир замедляется, когда я узнаю этого человека. Я мечтала о нем, вела с ним беседы в своей голове и так долго ждала от него хотя бы слова признания, что мой внутренний ребенок опасается, будто это мираж. Повзрослевшая и заматеревшая я надеюсь, что так оно и есть.
Помимо того, что немного постарел и вырастил окладистую бороду вместо гладко выбритого лица, выглядит он точно так же. Жилистый, крепкий, с выцветшими рыжими волосами и холодными голубыми глазами. Он смотрит прямо на меня, без угрызений совести и колебаний, как будто прошли не годы, а всего несколько минут. И ведет себя настолько уверенно, что это заставляет меня на миг задохнуться.
Сидящий сбоку от меня Джон поворачивается посмотреть, что меня так расстроило, и я чувствую, как он дергается.
— Дерьмо, — выдыхает Джон.
Сидящий напротив Рай тоже поворачивается и бледнеет.
— Вот черт.
Их слова медленно проникают сквозь мое оцепенение. Они решили, что это прорвался фанат?
Но потом я поднимаюсь и прохожу мимо сидящей с краю кабинки Бренны. В висках пульсирует, когда я приближаюсь к нему.
Отец улыбается и широко разводит руки.
— Стелла, моя дорогая.
Чувствуя себя сплошным комком боли, я отстраняюсь и обхватываю себя руками. Спиной натыкаюсь на что-то твердое и теплое. Джон. Опустив ладони на мои плечи, он крепко сжимает их.