Доверься мне
Шрифт:
— Пойдем со мной.
Глава 26
ДЖОН
— Что это за место? — спрашивает Стелла, когда я завожу ее в огромный лофт в Сохо.
Она прогуливается, окидывая взглядом открытое пространство, на котором хаотично размещены глубокие кресла, а потом замечает сцену, установленную в глубине помещения.
— Репетиционная. — Закрываю дверь, и меня окутывает тишина. Лофт специально
— Круто! — Она смотрит на меня широко распахнутыми голубыми глазами. — Что мы здесь делаем?
— Подойди, и увидишь.
Взяв ее за руку, веду к сцене, где установлено оборудование «Килл-Джон».
— Ты собираешься петь? — В ее глазах зажигается энтузиазм, и Стелла подпрыгивает на месте. — Да!
— Нет, — улыбаюсь я. — Мы споем вместе.
Счастливое выражение покидает ее лицо.
— Что? Мы? Нет… — смеясь, она качает головой. — Я не умею играть ни на одном инструменте. И поверь… я не умею петь. Ни капельки.
Придерживая за поясницу, веду Стеллу по ступенькам на сцену.
— Неважно, детка. Здесь только мы вдвоем.
— Нет, правда. Я не умею. На самом деле мое пение звучит так, будто кот занимается сексом с коровой. Это ужас.
Я смеюсь, включая микрофон.
— Никогда не забуду такое сравнение, но я все равно рискну. А теперь хватит придумывать отмазки.
Запыхтев, Стелла упирает руки в бока.
— И как это должно улучшить мое настроение? Мне бы лучше принять ванну с пеной, а не позориться на сцене.
— Ты споришь, — произношу с каменным выражением лица, приближаясь к гитаре. — Это первый шаг на пути к нормальной Стелле.
На ее губах так и норовит растянуться улыбка, но Стелла подавляет ее.
— Боже, ты знаешь, на какие кнопки нажимать.
— Ты моя Кнопка, — говорю, одаривая ее быстрым поцелуем.
Стелла смеется и показывает мне средний палец. Но подходит туда, где я настраиваю гитару.
— Думаю, ты должен просто спеть для меня песню.
— Это я тоже сделаю, — целую ее веснушчатый нос, — если будешь хорошо себя вести.
Показав мне язык, она отходит и щелкает по тарелке на ударной установке Уипа. По помещению разносится негромкий звон.
— Попробуй сыграть, — предлагаю я. Она вздрагивает, словно ребенок, который шкодил и попался, и тут же прячет руку за спину. — Серьезно, Стеллс, Уип не станет возражать.
Бросив смущенный взгляд, она проскальзывает на низкий стульчик и берет пару палочек, которые здесь хранит Уип. Легонько постукивает по барабану.
— Слабовато, — хмыкаю я. — Давай, детка, сильнее, он для этого и создан.
Стелла корчит гримасу, а потом пожимает плечами.
— Выплесни свою ярость, — подначиваю я.
Она начинает медленно, едва касаясь установки, но потом словно срывается
— Это было охренительно.
— Не так уж и плохо, — замечаю я, хлопая.
— Это было ужасно. — Она отбрасывает прядь волос барабанной палочкой и улыбается. — Хотя выбивать дурь из барабанов весело. Теперь я понимаю Уипа.
— Он будет рад это услышать. — Жестом подзываю ее поближе. — А теперь примерь мою роль. Мы будем петь.
Стелла снова бормочет что-то о спаривании кота с коровой, но направляется ко мне, глядя при этом возмущенно и с подозрением.
— Ну же, это будет весело, — уговариваю я, толкая ее плечом.
— Или ты с криками сбежишь, — мрачно отзывается она.
— Я тебе уже говорил, как завожусь, когда ты сердитая?
— Нет. Но ты немного того, так что я не удивлена. — Положив голову на мой бицепс, она смотрит на меня сквозь длинные ресницы покрасневшими глазами. — Что поем?
— Когда мне хочется почувствовать себя в безопасности или меня накрывает меланхолия, пою песни «Битлз». Если хочу послать мир нахер, тогда «Нирваны».
Стелла внимательно смотрит на меня.
— Почему именно они?
— Моя мама очень редко слушала музыку, но любила «Битлз». Их песни напоминают мне о детстве и ее улыбке.
В стремлении поддержать меня, Стелла придвигается ближе.
— Ты никогда особенно не рассказывал о своей маме.
Я пожимаю плечами.
— Да особо нечего рассказывать. Я вырос, и ей не понравился мужчина, которым я стал. К тому же я понял, что мне эта женщина тоже не нравилась, поэтому… — снова пожимаю плечами, — теперь моя семья состоит из выбранных мною людей. И меня это устраивает.
Стелла медленно кивает.
— А «Нирвана»?
Я слабо улыбаюсь.
— Курт — мой идол. К тому времени, как я открыл для себя «Нирвану», он умер, но я все равно чувствую свою связь с ним.
— У вас много общего, — мягко подтверждает она.
С тем лишь исключением, что, в отличие от него, я выжил. Сжимаю гриф гитары достаточно сильно, чтобы почувствовать, как он впивается в кожу.
Стелла целует мой бицепс.
— Я имею в виду то, как вы оба любите музыку и выглядите, словно вам наплевать на общественное мнение.
— Ну… — ухмыляюсь я, — и это тоже.
С решимостью во взгляде она распрямляет плечи.
— Тогда давай «Нирвану».
С болью осознаю, что ей хочется сейчас накричать на весь мир. Желание догнать мудака, зовущегося ее отцом, и втоптать его в тротуар, накрывает меня с новой силой. Однако Стелла нуждается во мне больше.
Я перебираю несколько аккордов. Сейчас гитара звучит идеально.
— Ты знаешь «Heart-Shaped Box»?
— Да, но недостаточно, чтобы правильно спеть все слова.