Доверься мне

Каллихен Кристен

Папа замедляет шаг, и его улыбка становится натянутой.

Смутно осознаю, что мы привлекли всеобщее внимание. Вокруг нас суетятся охранники, но Джон поднимает руку, чтобы остановить их. Они тормозят, но не выходят. А я все это время таращусь на отца, словно застряла в ночном кошмаре. Потому что и другие мысли уже начинают мелькать в голове. Он здесь… там, где находится группа, и это означает, что он в курсе, с кем я.

Осознание накрывает, словно бетонной плитой: он пришел не за мной, а за деньгами.

Глава 25

СТЕЛЛА

Отец

здесь. Мой отец. Не могу поверить. Долгие годы я старательно готовила речь для встречи с ним, представляла, как поведу себя. Сценарии я рисовала себе разные: иногда кричала на него, иногда плакала. В моменты особой ранимости фантазировала, как буду обнимать его и умолять не бросать меня снова.

Сейчас, когда он наконец-таки объявился, все, что я могу — это молча сидеть в оцепенении на заднем сиденье массивного внедорожника Джона. Понятия не имею, как мы здесь оказались. Помню лишь, как Джон вывел нас с отцом из ресторана. А потом просто шла, а в ушах звенело настолько громко, что я ничего не слышала.

Теперь я в машине, посередине сидит Джон, буквально став барьером между мной и отцом. Хорошая идея, но она не работает.

Отец подается вперед.

— Со…

— Ни слова, — перебиваю его хриплым голосом. — Не говори мне ни слова, пока мы не доберемся до…

Черт, а куда мы едем?

— До моего дома, — мрачным тоном подсказывает Джон.

Его тело напряжено не меньше моего. Меня радует, что он сочувствует мне, но я все равно чувствую себя паршиво и абсолютно выбитой из колеи.

— Достаточно далеко, — замечает отец, пожав плечами, как будто это не имеет значения.

Меня пробирает дрожь, и Джон прижимается к моему плечу. Он не пытается взять меня за руку, и я благодарна ему за то, что не делает жестов, которые могут привлечь отцовское внимание. Это хорошо. Только вот Добрый Старый Папочка уже разнюхал все о моих слабостях и слабостях Джона в первые несколько секунд, когда увидел нас вместе.

Я действую как в тумане, пока мы не попадаем в квартиру Джона. Прохладное пространство пропитано его запахом и дарит мне комфорт на уровне подсознания. Не глядя на отца, я марширую к холодильнику и достаю оттуда бутылку холодного чая. Я ощущаю на себе его взгляд, когда откручиваю крышку и делаю крупные глотки обжигающе холодного напитка.

— Симпатично тут у тебя, — говорит отец.

Джон сжимает челюсть, но ничего не отвечает.

— Мне кажется, — тянет отец, — ты слегка поскупился, проигнорировав мое первое предложение.

— Заткнись, — рычит Джон. — Закрой свой вонючий рот.

Меня обдает холодом.

— Джон?

Обернувшись ко мне, он мгновенно съеживается. На лице написано чувство вины.

У меня начинают дрожать руки.

— Ты… он…

— Это была

всего лишь небольшая страховка, детка, — чуть ли не с нежностью поясняет отец.

У Джона раздуваются ноздри и, судя по виду, он находится в секунде от взрыва.

— Прекрати.

— Почему ты не хочешь ей рассказать? — интересуется отец, одаривая меня понимающим взглядом. Неужели он на самом деле думает, что все это каким-то образом спровоцировано Джоном? Что я поведусь на его небольшой спектакль?

Я могу только хлопать глазами, которые уже щиплет от слез.

— Она ваша дочь. Зачем вы стараетесь обидеть ее? — цедит Джон сквозь зубы перед тем, как посмотреть на меня расширенными глазами, полными паники. — Стелла…

— Он пытался поиметь с тебя денег, — прерываю я, горло першит настолько, что едва получается говорить. — Не так ли?

Джон наклоняет голову, а потом распрямляет плечи и смотрит на меня.

— Да. А я не сообщил тебе. Прости.

Я отрешенно киваю.

— Это просто бизнес, голубушка.

Его заявление заставляет меня сжаться. Как же давно я хотела услышать подобное обращение, а теперь оно меня раздражает до мурашек по коже.

— Несомненно, — соглашаюсь я. Отупев от боли, я едва могу встретиться с ним взглядами. — Это всегда бизнес. И сколько ты выманил?

— Почти десять косарей. — Он поднимает руки. — Капля в море для твоего терпилы.

Я невесело смеюсь.

— Моего терпилы. Так вот кем ты его считаешь? Ну конечно. Для тебя все терпилы. Даже я.

С выражением глубокого сожаления на лице Джон делает шаг ко мне. Но я останавливаю его взглядом. Если он сейчас коснется меня, я разобьюсь вдребезги.

— Каковы были условия шантажа? — спрашиваю отца.

— На самом деле я старался защитить тебя. Подумал, что ему следует знать о твоей работе в эскорте.

На этих словах Джон бледнеет, все его тело вибрирует как камертон, по которому ударили. Наши глаза встречаются, и я вижу его потребность защитить меня и абсолютное возмущение.

— Ты встречаешься с ним уже достаточно, — продолжает отец. — Лишь вопрос времени, пока пойдут слухи. Лучше ему быть готовым.

— Ты — убогий мудак. — Джон надвигается на отца. — Мерзкое дерьмо…

— Джон, — зову я достаточно громко, чтобы пробиться сквозь его ярость, — прошу тебя, не надо. Он как раз и добивается того, чтобы ты его ударил.

— Так позволь сделать ему одолжение, — рычит Джон. — Я сумею пережить последствия.

— Но я не сумею. — Делаю глубокий вдох. И еще один. — Можешь… м-м-м… дать нам минутку? — Я указываю на отца.

Джон меняет позу, сжимая и разжимая пальцы и явно изо всех сил подавляя инстинкты. Ему не свойственно отступать. Желает признавать это или нет, но он защитник.

— Стелла, — теперь это звучит как мольба, — позволь мне…

— Пожалуйста, — шепчу из последних сил.

Он коротко кивает.