Доверься мне
Шрифт:
— Джон, — протягивает она, моргая и глядя диким взглядом.
Впервые мое настоящее имя произнесено во время секса. И меня им называет именно Стелла. По непонятной причине это затрагивает эмоции на таком уровне, о котором я понятия не имел. У меня сжимается горло. Кажется, проникающий в легкие воздух обжигает их.
Не знаю, можно ли вообще назвать то, что я испытываю, удовольствием, ведь от этого слишком больно. Я чересчур напряжен, даже кожа ощущается чрезмерно натянутой. Но будь я проклят, если не желаю окунуться в эти чувства с головой. Поэтому так и делаю, бездумно толкаясь, тянусь и
Я встречаюсь взглядом с ее голубыми глазами и кричу… бог знает что. Мое горло исторгает звук, но я его не слышу. Смотрю на Стеллу и падаю в бездну.
Я.
Пропал.
Глава 24
СТЕЛЛА
— Вот так и ломаются самые стойкие. — Рай забрасывает в рот кусочек ролла и самодовольно ухмыляется, глядя на Джона, пока жует. — Посмотри на себя: такой весь ласковый, будто теленок, и ластишься, как олененок.
— Определись, я все-таки теленок или олененок? — фыркает Джон.
— И то, и другое.
Джон бросает на меня взгляд, а потом корчит рожицу Раю. Уютно устроившись в углу огромной отдельной кабинки, мы ужинаем с его друзьями. Большая кремовая бархатная занавеска отделяет нашу компанию от остальной части ресторана, и я на удивление рада этому. Наверное, потому что когда три четверти «Килл-Джон» решают выйти на прогулку, за ними следуют толпы поклонников. И камеры.
Вообще-то я посещала мероприятия с красной дорожкой. Однажды мне даже посчастливилось попасть на «Мет Гала»19. Тогда я надела черное платье-футляр и благополучно смешалась с разношерстной толпой. Но во всех случаях я выступала в роли сопровождающей. В мои задачи входило успокоить переживающего клиента, вступить в светскую беседу, когда у кого-то заплетался язык, вставить комментарий для поддержания разговора. И пусть я наслаждалась, но речь все равно шла о работе.
Выход в свет с Джоном под вспышками камер и взглядами окружающих — это нечто совсем иное. Ловлю себя на желании защитить его. Мне не нравится мысль о том, что люди будут пялиться на него и строить домыслы относительно его жизни.
Другое дело, когда Джона дразнят друзья. Ребята постоянно подкалывают друг друга, но в этом чувствуется любовь. Мне хочется стать частью их компании, но пока еще я не чувствую себя одной из них… хотя вполне вероятно, что никогда и не стану такой. Впрочем, я рада притворяться, пока нахожусь рядом.
Я толкаю его плечом перед тем, как протянуть руку и схватить палочками кусочек сашими с лососем.
— Не стесняйся защищаться, как можешь. Расскажи ему о потрясающем сексе.
Это не преувеличение. Секс с Джоном — это пир после голодовки. А я ненасытна.
Мы вместе уже три недели, и в течение этого времени не в состоянии держать руки подальше друг от друга дольше, чем пару часов подряд. Мы так много занимаемся сексом, что у меня, откровенно говоря, побаливают мышцы, о наличии которых я и не подозревала. И тем не менее, когда сижу, прижимаясь к его теплой руке и касаюсь твердого бедра, все равно дрожу и сгораю от желания затащить Джона в кладовку и воспользоваться
Я слегка краснею, испытывая легкое головокружение, а он широко и зловеще ухмыляется.
— Ты лучшая девушка на свете.
Девушка. Мое нежное сердце, словно стрела, пронзает произнесенное с такой легкостью слово. Всего лишь термин, но как же он важен для меня. От него веет принятием и безопасностью.
Не знаю, что за выражение на моем лице, но Джон крепко и влажно целует меня в щеку, одновременно поддразнивая и подбадривая. А потом как ни в чем не бывало утаскивает последний кусочек драгон ролла прямо из-под носа Рая.
— Дело в том, Стеллс, — произносит он, заглушая возмущенные возгласы друга, — что я знаю всю его подноготную, поэтому на самом деле Рай не хочет связываться со мной.
Рай фыркает.
— Ой, боюсь-боюсь. Кстати, я тоже в курсе, где стоит твой шкаф со скелетами.
— Думаешь, я не покажу его Стелле? — с самодовольной ухмылкой интересуется Джон. — Черт, да я дам ей ключ.
Мое удивление длится не дольше пары секунд, а потом я сознаю, что Джон никогда и не скрывал от меня свои недостатки. Наоборот, выставлял их напоказ, практически побуждая меня сбежать. И я сочла бы это за оскорбление, если бы по-своему, неуклюже не провоцировала его поступить аналогично. Только я делала это не в стремлении оттолкнуть его, а из-за желания как можно дольше задержать его в своей жизни.
— Должен предупредить, что там вроде как пыльно, — с серьезным видом замечает Джон. — Давно ничего туда не клал, да и не приверженец я чистоты.
— О, а тут я со своей аллергией на пыль. — Я преувеличенно печально вздыхаю. — Думаю, придется поверить тебе на слово о том, какой ты.
Улыбаясь, Джон запечатлевает на моих губах еще один небрежный поцелуй, на что Рай притворяется, будто его рвет.
— Я считаю их очаровательными, — произносит сидящая по другую сторону от меня Софи. Перед ней стоит огромная порция «Май-тай», который она пьет с истинным удовольствием мамочки, наслаждающейся редким вечером без детей.
— Конечно, считаешь, — фыркает Рай. — Ты и Скотти считаешь очаровательным.
Скотти приподнимает густую бровь.
— Я очарователен.
Никому не удается сохранить спокойное выражение лица. Софи же смешно морщит носик.
— Он такой и есть, — сообщает она мне. — Тебе стоит посмотреть, как он приглядывает за Баффи. Он надевает самую милую футболку со Спайком…
— Дорогая, — прерывает ее Скотти, хмуря брови над прищуренными льдистыми глазами. И я предполагаю, что это обозначает «Закрой рот или страдай от последствий». На что Софи просто посылает ему воздушный поцелуй.
— Я, например, как открытая книга, — заявляет Уип, откидываясь назад и раскидывая руки на спинке.
Сидящая рядом с ним ассистентка Скотти, Джулс, закатывает ореховые глаза.
— Больше похож на порножурнал.
Как и у меня, щеки Джулс густо усыпаны веснушками, но, кажется, они сосредоточены только в этом месте. Остальная кожа выглядит гладкой, песочного цвета и без излишней пигментации. Возможно, раньше это бы вызвало у меня зависть, но Джон поставил себе цель облизать каждую мою веснушку, и я начала радоваться тому, что у меня они повсюду.