Довод Королей (Хроники Арции - 4)
Шрифт:
Самого себя? Да, возможно, но лет через десять. Он стал старше между бровей и у крыльев носа залегли складки...
С дерева обрушился пласт снега, и Рито, вздрогнув от неожиданности, вернулся на грешную землю. Птица... Большая, явно не хищная. Тетерев или глухарь. Пусть себе летит. Странные холмики и следы были забыты, равно как и видения, к которым мириец благодаря матушке и Дафне с детства испытывал острое отвращение. Пора было возвращаться, Даро и Сандер наверняка уже вновь рады его видеть.
Нэо Рамиэрль.
Стрела свистнула
– Тут мне с тобой не поспорить, - покаянно сказал Рамиэрль.
– Зато меня легче убить, чем научить делать с мечом то, что делаешь ты.
– А так никто не может, - гордо заявил Норгэрель, - только он.
– Глупости говоришь. Эмзар и Клэр владеют клинком не хуже, не говоря уж о Рене Аррое и некоторых его потомках... Меч и шпага не признают шуток. Если ты ни разу не удерживал смерть на расстоянии клинка, он твоим продолжением не станет. У меня была сумасшедшая жизнь, Аддари, она меня многому научила, в том числе и убивать, чтобы не быть убитым.
– Я тебе завидую. Когда я родился, Луциана была свободна от чудовищ, а отступники низвергнуты в Бездну. Нам не осталось ничего, кроме возни с людьми и охраны рубежей. Говорят, когда-нибудь Тьма попробует вернуться и нужно будет ее встретить, но иногда мне кажется, это время никогда не наступит.
– Не стоит призывать бурю. Уверяю тебя, сражаться и убивать не такое уж приятное дело.
– Но ты и твой брат ищете дорогу назад, хотя у вас идет война.
– Ищем, потому что это НАША война, и мы должны успеть, А тебе я искренне желаю никогда не увидеть меч, подвешенный над твоим миром.
– Отец соберет Светлый Совет в первое новолуние после дня Перелома Года. Я уверен, они обратятся к Свету с просьбой открыть Врата.
– И как скоро Свет даст свое согласие, если, конечно, даст?
– Этого никто не знает. Мы давно не обращались к Светозарным, но они не откажут, ведь ваше дело правое.
Рамиэрль только вздохнул - наивность Аддара даже не забавляла. Он был очень славным, этот Солнечный принц и Роман не хотел вырывать его из простого и удобного мира, где все делится на Свет и Тьму, и повелители Света мудры, милосердны и всемогущи. Звездный Лебедь, сколько же им с Норгэрелем предстоит любоваться луцианскими цветочками?!
– А открыть дорогу без разрешения Светлый Совет не может?
– Не знаю.– Аддар и впрямь не знал, а лгать и лицемерить в отличие от дядюшки и мачехи не умел.– Я не слышал, чтобы кто-то говорил о чем-то подобном. Все Врата были закрыты, как только в них отпала нужда.
– Мы воспользовались одними из них, и ничего не произошло. Зачем просить разрешения, если можно просто открыть?
– Отец, может, и открыл бы, но Ильгэйбэ и Тэноллиан не позволят. Ильгэйбэ везде видит Тьму, а Тэноллиан... Не знаю, чего он хочет, но он очень не любил мою мать, а она
– Я заметил, - улыбнулся Рамиэрль, - и, кроме того, надеется вытянуть из Норгэреля то, чего тот и сам не знает.
– Пусть, - улыбнулся Лунный, - я и вправду слишком мало знаю о том, о чем меня спрашивают.
– Тэноллиан был против созыва Совета, но отец после того, как ты спас Ильгэйбэ, не мог тебе отказать. Увидишь, они пошлют призыв к Престолу Сил.
– Надеюсь, хотя, знай я дорогу, мы бы ждать не стали.
– А я рад, что вы здесь, - Аддар задумчиво погладил прыгнувшую ему на плечо куничку, - мне ни с кем и никогда еще не было так интересно.
– Я тоже рад, что мы встретились, но у меня сердце не на месте, как вспомню о Тарре и тех, кто там остался. Мы даже не знаем, сколько времени прошло там, пока мы болтались между мирами.
– Твои друзья - люди?
– Мои друзья и мои враги слишком разные, чтоб я мог сказать что-то в этом роде. Самую большую беду принесла мне моя собственная сестра, а самым близким другом стал человек. Это потом я узнал, что в нем течет и наша кровь, и кровь Старых богов Тарры, тех самых, кого вы записали в темные властители. Норгэрель знает, о ком я говорю...
– Знаю, - Норгэрель кивнул головой, - и горжусь тем, что помог ему, когда ему еще нужна была помощь. Тогда никто не знал, что ему уготовано. Никто из нас не пережил бы такое. От него я и научился языку Арции.
– А я ведь говорил с Илгором, - вспомнил Аддар, - но тот повел себя как-то странно. Начал спрашивать, для чего, и я солгал. Про тебя он не знает и думает, что учить луцианскии - моя очередная прихоть.
– Что же сказал наш крашеный паладин?
– Сказал, что был бы счастлив помочь мне, но ему нужно разрешение моего отца.
– А ты?
– Я хотел спросить, а потом как-то забыл. Илгор сам рассказал, потому что утром Тэноллиан объяснял мне, что знание человеческого языка меня унизит и огрубит.
– Аддари, - голос Рамиэрля стал жестким, - мы ДОЛЖНЫ научиться понимать людей без посредников, и тебе, похоже, это нужней, чем мне. Не знаю, что затеял твой дядя, но я слишком долго любовался на интриганов Тарры, чтобы не заметить змею в вашей траве.
– Ты серьезно?
– Более чем.
– Но мы не можем больше говорить об этом с паладинами...
– В этом ты прав. Нужно найти человека, который не испугается и не донесет.
Аддар надолго задумался, потом его лицо просветлело.
– Как же я раньше не догадался! Недалеко от переправы есть алтарь Арцея. Служитель немного знает наш язык и не любит Илгора, а тот его. Скажем отцу, что вы решили развлечься, разделив со мной мою стражу.
– Именно так мы и поступим, - кивнул Роман, подумав, что стоило ему появиться в Луциане, как Аддар научился врать.– Постой! Тише!