Довод Королей (Хроники Арции - 4)

Камша Вера Викторовна

– Жабий хвост! Неужели не ясно?

– Ясно, - твердо сказал Бэррот, - ты поскачешь за подмогой, а я их задержу.

– Их две сотни.

– Какое-то время я продержусь, может, именно его и не хватает.

– Прости, это я осел, а не ты. Постарайся все же не дать себя убить.

Артур хотел что-то ответить, но Луи уже скрылся из глаз. В правильности того, что он делает, граф Рабан не сомневался. В их положении решающей могла оказаться и десятинка. Значит, кто-то должен был остаться. Как воин Артур лучше, и, значит, оставаться ему, хотя надолго задержать эскотцев в одиночку не по силам даже Бэрроту.

2887 год от В.И.

1-й день месяца Влюбленных.

Эскота. Набот.

Полосатики при ближайшем рассмотрении отнюдь не казались кровожадными дикарями, хотя в изяществе манер и изысканности речи

уступали южанам. Впрочем, без чего, без чего, а без придворных учтивостей герцог Эстре мог обойтись. Лось был грубым, громкоголосым, хвастливым и беспардонным. Он заливисто ржал над самыми дурацкими шутками, пил, как бочка, и жрал в три горла; весь мир делился Для него на своих и чужих, и пределом его мечтаний было поколотить всех, до кого он мог дотянуться, и стать полноправным сюзереном. Таким, как Оскар Ра-Набот или граф Лидда, чьи титулы признавали в Данлее. Зачем это было нужно Ра-Гвару, который, по его собственным словам, не ставил Джакомо ни во что, Сандер не понимал, но Лосю хотелось стать настоящим графом с соответствующей, заверенной большой королевской печатью грамотой.

Это невинное желание, равно как и застарелая ненависть к королевскому племянничку Оскару, превратили Рорика в союзника, но эскотец ничего не делал наполовину. К исходу зимы он на всех углах величал герцога Эстре своим братом и вопил, что отберет у поганого Оскара его земли и перейдет под руку Арции.

Сначала Сандера это забавляло, но потом он пришел к выводу, что игра стоит свеч. Тем паче Рорик знал окольную дорогу в Набот, по которой никто не ездил две или три сотни лет. Лось рвался в бой, арцийцы тоже, и Тагэре решил рискнуть. Если наботская авантюра закончится благополучно, между ними и Джакомо останется лишь Лидда. Конечно, добраться до Данлеи проще через Тагэре, но Филипп отправил его в Эстре, а зимняя выходка подарила ему сильного, хоть и диковатого союзника. Конечно, оставалась еще Фронтера, но нельзя объять необъятное. И когда дороги просохли, объединенные силы Эстре и Ра-Гвара двинулись на Набот.

Конечно, Александр принял кое-какие меры безопасности. В Геммской крепости он оставил довольно-таки сильный гарнизон под командованием Одуэна, а самого Лося убедил поиграть мускулами на главной наботской дороге. Поверил ли Оскар, что они полезут в лоб, было неизвестно, но пока им никто не мешал. Впереди был решающий бросок через Гиватский мост и Зеленое ущелье. Идти решили ночью, хотя Рорика такие предосторожности и злили. Лось считал своего врага дураком и полагал, что использовать против него воинские хитрости - оказывать слишком много чести. Если бы Сандер не догадался дважды подряд назвать расходившегося союзника монсигнором, тот бы ни за что не согласился на предложения арцийцев. Однако, услышав из уст брата Его Величества Филиппа вожделенное обращение, Ра-Гвар растаял.

Сандер как раз в четвертый раз объяснял союзнику, что и как они будут делать, ворвавшись в наботскую долину, когда дверь в горной хижине, давшей приют вождям, распахнулась. На пороге возник Луи Трюэль, в ответ на вопросительный взгляд Александра выдавивший из себя нечто, отдаленно напоминающее обычную ухмылочку.

– Мне жаль прерывать вашу беседу, но Ра-Наботу пришла в голову та же мысль, что и вам, монсигнор граф.

– Гивата?!
– взревел Лось.
– Они разрушили мост?!

– Разрушат. Если успеют. Им еще надо туда добраться, Сандер. Там остался Артур...

Рорик, изрыгая все известные ему ругательства, бросился натягивать кольчугу, а Сандер быстро спросил:

– Сколько?

– Человек двести. Идут ломать мост, по сторонам не глядят.

– Обойти можно?

– Да. Через эту проклятущую Пепельную Лощину. Черные маки там и вправду растут.

– Рорик, - герцог Эстре повернулся к Лосю, - нам нужно не только спасти мост, но и перехватить тех, кто попробует удрать.

На лице огромного эскотца отразилась целая буря чувств, но потом он топнул ногой и завопил:

– Проклятый! Мы полезем хоть в преисподнюю, но Оскара я вверх ногами вздерну!

2887 год от В.И.

1-й день месяца Влюбленных.

Эскота. Набот, мост через Гивату.

Артур Бэррот был отважным и умелым воином, но он не был безумцем, и, что бы он ни писал в своих сонетах, он не хотел умирать. Виконт надеялся, что Луи приведет подмогу раньше, чем появятся эскотцы. Тогда это будет просто бой, один из многих. Эскотская война

состояла из мелких стычек, схватка у Гиваты могла бы стать одной из них. Не стала, потому что врагов было около двухсот, а он один. О таком даже менестрели не поют, потому что знают, до какой черты можно врать, а где следует остановиться. Один против двухсот - это бред, но бред этот вот-вот мог стать реальностью. Если помощь не придет, то черные маки все же принесут ему смерть... Мысли о гибели покинули виконта Барре, едва на противоположном берегу появились эскотцы. Теперь рыцарь думал лишь о том, что ему предстояло свершить. Он будет защищать мост, пока жив, и поэтому должен прожить как можно дольше. На каменистой дороге показались первые всадники в коричнево-зелено-красном, и Артур, не таясь, послал Эльфа вперед. Он будет встречать их на мосту у противоположного берега. Не ожидавшие встретить арцийского рыцаря люди Оскара Ра-Набота придержали лошадей, но, поняв, что странный воин один, вновь двинулись вперед. Артур отсалютовал им мечом, спешился и отбросил щит, толку от него мало - слишком много нападающих. У него хороший доспех, такой с ходу пробьет разве что армская сталь, каковая вряд ли окажется в руках простых воинов. Его главный враг - усталость, так долой лишнюю тяжесть! На коне было бы проще, но эскотцы наверняка изловчатся подсечь бедняге ноги, так что лучше не рисковать. Виконт тихонько свистнул, и Эльф послушно попятился, освобождая место для замаха.

Арциец стоял и ждал. Кто-то из полосатиков спустил тетиву, но стрела не причинила рыцарю никакого вреда. Артур поудобнее перехватил меч, блик света, отразившись от клинка, испугал одну из эскотских лошадей, огласившую окрестности нервным ржанием. Ему показалось, или вдали послышалось ответное ржанье? Подмога? Эхо?

А вот и первый эскотец. Этот и не подумал спешиться, но и коня как следует не разогнал. Содрогаясь от задуманного Бэррот рванулся вперед и полоснул мечом по незащищенной конской морде. Это было не по-рыцарски, но схватка с гварскими воинами дала арцийцам на это право. Обезумевший отболи конь встал на дыбы и, не удержавшись, рухнул в реку вместе с всадником. Ага... Поняли, что на мосту без перил кони не помощь, а обуза. Человек двадцать спешились и бросились вперед. Самого шустрого Артур оглушил косым ударом по шлему, и тот свалился под ноги следующему, остановив его порыв. Полосатики явно не ожидали нарваться на ТАКОГО противника.

Удары арцийца были точны и сильны, а сам он двигался невероятно быстро, особенно учитывая вес доспехов. Враги затоптались на месте и немного подались назад, дав Арутру возможность перевести дух. Неизвестно, понимали ли это люди Ра-Набота, но сам Бэррот видел, что долго ему не продержаться. Эскотцы пошли вперед, и думать о неизбежном стало некогда. Артур вертелся как бешеный, но у него было всего лишь два глаза и две руки. Какой-то эскотец ловко протиснулся между двумя товарищами и нанес удар справа в голову. Такой же наносил в это мгновенье сам виконт. Изменить направление замаха арциец не успел, но шлем выдержал, хотя из глаз посыпались искры, а голова, казалось, раскололась на несколько кусков. Артур, шатаясь, сделал шаг назад, налетев на Эльфа. Сразу пришло решение жестокое, несправедливое, единственное.

Рыцарь стремительно повернулся спиной к нападавшим, проскочил мимо коня и, шепнув ему: "Прости", - всадил меч в незащищенный круп. Эльф рванулся вперед и смел всех, кто мешал ему уйти от жалящего железа, на какое-то мгновение на мосту не осталось никого, кроме Артура и семи мертвецов. Коричнево-зелено-красные оправились быстро. То, что они не могли справиться с одним-единственным арцийцем, выводило их из себя. Можно было отступить, попробовать расстрелять Артура из арбалетов или же, не мудрствуя лукаво, исполнить то, для чего они и были посланы, а именно обрушить мост вместе с его бесноватым защитником, но эскотцы вместо этого с громкими воплями вновь поперли вперед. Артур, выкрикнув имя герцога Эстре, бросился навстречу. Он успел нанести четыре удара, и под ногами стало на три трупа больше. Но эта удача оказалась последней. Чей-то меч пробил сочленение на правом плече, а сокрушительный удар по ребрам показался виконту смертельным. Бэррот видел, как высокий полосатик медленно-медленно заносил секиру. Удар был проще некуда, но тело перестало повиноваться. Рыцарь не мог отвести взгляда от занесенного над ним сверкающего металла, но смерть отчего-то медлила. А потом кто-то обхватил его сзади и потащил с моста.