Доводы нежных чувств
Шрифт:
— Как вы потеряли глаз?
Габе ожидал чего угодно, только не такого захода издалека.
— Выбили в тюрьме.
— И вас призвали в таком состоянии?
— О, нет, не в таком, — он сделал затяжку. — Было гораздо хуже. Зачем спрашиваешь?
Патриция ответила не сразу:
— Сегодня мне сообщили, что наши с вами отношения перешли рамки профессиональных, — голос её потяжелел, — а я ничего о вас не знаю. Вдруг спросят, тогда вся легенда рухнет.
— Её не зачем поддерживать, ведь вы завтра уедете.
— И как вы это себе представляете?
— Что именно?
— То, что я уеду
— Как ты со мной разговариваешь, лейтенант Шарк? — в его голосе вопреки ожиданию звучала насмешка.
— Зовите меня Патриция, — девушка и не думала сдаваться. — Разве к женщине, которую любишь, можно обращаться по фамилии?
Они замолчали. Обоим было интересно, чем закончится этот разговор, но торопиться завершать его они не собирались.
— Патриция, — протянул Габе, смакуя каждый слог. — Ты хотела, чтобы капитан от тебя отстал. Скажи, он отстал?
— Вы знаете ответ.
Хорес вынул трубку изо рта и возвёл вверх указательный палец, завладевая вниманием девушки.
— К любимому мужчине не обращаются на вы, — уточнил он.
Пати тяжело вздохнула, но выдержала эту ремарку.
— Тогда скажи мне, Габриэль, стоило ли всё это ссоры с человеком, которого ты считал другом, за которого готов был отдать жизнь?
— Стоило, — быстро ответил Габе. — Он отойдёт. А если ты уедешь, моя жизнь снова превратится в кромешный ад.
Патриция поднялась с места. Она медленно, не отводя взгляда от лица Хореса, подошла к нему и уперев руки в подлокотники по обе стороны от мужчины, приблизилась к нему настолько, что трубку пришлось отложить.
— Со мной твоя жизнь превратится в ад куда быстрее, — её дыхание обдавало жаром лицо Габе.
— Если ты будешь гореть в этом аду вместе со мной, то я не против, — он говорил тяжело и видно было, какого труда стоило ему не наброситься тут же на девушку. Пати была хоть и бойкая, но маленькая и хрупкая. А потому, окажись она во власти такого, как Хорес, ей нечего было бы противопоставить ему. Конечно, всегда можно было извернуться и ударить между ног, но могло и не повезти. Пати склонилась ещё и почти коснулась своими губами губ мужчины. Этого вполне хватило, чтобы зверь сорвался с цепи.
Они не успели опомниться. В коротких проблесках сознания Пати чувствовала, как сильные руки срывают с неё китель и расстёгивают ремень. Она ощущала жадные поцелуи на губах, шее и груди. Оставшуюся в одной рубашке, её бережно, но нетерпеливо уложили на мягкую постель. От тяжести мужского тела в смеси с неведомыми до этого дня возбуждением плоти девушка чуть не задохнулась. Габриэль не умел быть ласковым, но его животная грубость не отталкивала, напротив, Патриции казалось, что никакого другого проявления любви ей не требуется. Миг боли от первого проникновения сменился волнами наслаждения, которые одна за другой пронзали тело девушки. Габриэль сжимал её в объятиях до удушья. Он хрипло рычал от каждого нового толчка и с каждой секундой движения становились всё более частым и настойчивым. Всё закончилось так же стремительно, как и началось. Но обоим хватило этого взрыва страсти. Габе тяжело откинулся на спину, позволяя Патриции
— Доктор Хьюго меня убьёт.
— Тогда пусть и меня убивает, — добавил Хорес, поворачиваясь к ней.
— Ну да, а работать кто будет? Чёрт, — она недовольно сморщилась.
— Ты чего? Где болит? — забеспокоился мужчина.
Пати высокомерно глянула на него и в ту же секунду отвернулась.
— Да ничего у меня не болит! Просто ненавижу тебя!
— Чего это?
— А того! — она присела на постели, кутаясь в простыню. — Я могла стать женой лорда, — она принялась загибать по одному пальцы на руке, — уважаемого в правительственных кругах эсквайра, наследного графа, профессора высшей математики и доблестного капитана, а что в итоге?
— Что? — Габриэль уже улыбался во весь рот.
— Сплю с безродным бродягой где-то в забытой Богом глуши, — она откинулась на постели.
— Ну что тут скажешь, — Габе вальяжно растянулся на своей стороне кровати. — Я тебе уже говорил и повторюсь: дура ты, лейтенант Шарк.
Пати бросила на него гневный взгляд и вознамерилась подняться с постели. Ей не дали этого сделать. В следующую секунду она почувствовала, как Хорес обхватил её сзади и прижал к себе.
— Не пущу, — прошипел он, утопая лицом в растрёпанных светлых прядях. — Я тебя никуда не пущу.
— Ада будет волноваться, я должна идти, — девушка обернулась, ловя его взгляд. — Мне нужно объяснить ей всё, — она потянулась к повязке, которая всё ещё держалась на глазу мужчины. Хорес попытался было отшатнуться, но всё же поддался её порыву. Пати аккуратно стянула с его лица прикрытие, после чего некоторое время разглядывала открывшееся ей зрелище. Вопреки смутному ожиданию она испытала лишь лёгкое удивление, увидев абсолютно белый глаз с небольшим светлым шрамом на нижнем веке. Она обняла Габриэля за шею, прижалась к нему и тихо произнесла:
— Я люблю тебя, Габе. Вот и живи теперь с этим.
Глава 52
Когда девушки только приехали в штаб, у них с собой было довольно много вещей. большую часть из них составляли лекарства и медицинские принадлежности, с которыми предстояло частично расстаться. Обе поначалу ожидали того, что возвращаться они будут налегке, но никто тогда даже не мог и подумать о новом пассажире, который составит им компанию. Камилла аккуратно упаковывала плёнки для Кевина в матерчатую сумку, Адалин в десятый раз переодела малыша и даже думать не хотела о том, как будет управляться с ним в дороге, Кевин сам, как будто, ощущал горечь разлуки и вёл себя в тот день особенно капризно.
— Может, ты передумаешь? — спросила она Пати, не дожидаясь утвердительного ответа. Причёску с одной стороны терзали крохотные пальчики.
— Милая, прости. Я сама не ожидала, что так получится.
— О боже, — Адалин опустилась на постель, не в силах больше унимать плачь ребёнка. — Я этого не выдержу, — она представила себе день в пути под громогласный рёв младенца.
Пати подошла к ней и взяла его на руки.
— Кевин, милый, — начала она с мольбой в голосе. — Будь мужчиной, прекрати изводить тётю Аду и не дай ей выкинуть тебя в окошко по пути.