Дождь поющего огня
Шрифт:
Вираж так вираж! После него крылья окрепли и набрали ширину должного размаха. Никакого восторга, спокойная, ясная радость. Утренние лучи коснулись лица я открыл глаза словно не засыпал и не просыпался. Артемий уже на ногах. Делает свои чудесные упражнения. Я поразился тонкости его чувств. Надо же, услышал звук открывающихся ресниц или толчок взгляда... Может просто совпадение. Он обернулся через мгновение после моего вступления в явь.
– Ты, чего улыбаешься?
– спросил он самым будничным голосом, но хитро сощурив глаза и наморщив нос.
– Всю ночь только и делает,
Конечно он все понял.
– А ты, не спал совсем?
– Спал, - Артемий шумно выдохнул, - но иногда просыпался. Как и ты.
Странный человек. Его обаяние порождало ощущение влюбленности. Мы с Ианом ревновали его друг к другу, если он уделял кому-то, как нам казалось, больше внимания. Он был хорошим другом, учителем и Мастером одновременно. В наших отношениях не было ни поклонения, ни излишнего панибратства. Он не любил этого, присеняя подобные эмоции.
Артемий присел на край моей кровати.
– Доброе утро, - сказал он, проникновенно глядя в самое мое сердце.
– Доброе...
– Подъем!
– резкая перемена его тона, громкий командный выкрик. Я вздрогнул. Иоан вскочил, мотая растрепанными волосами и отдуваясь, словно от тяжелых усилий.
– Опять с ума сошел.
– то ли спросил, то ли объяснил мне он.
– Пора, ребятки, - тихо произнес Артемий, - а то я чуть не ушел, пока вы спали.
– Нам придется расстаться, - сказал Дождь.
– ненадолго... до вечера. И не забудьте, никакого завтрака, вы его еще не заработали.
Он подмигнул.
– Как с детьми...
– А ты я вижу через чур взрослый, - Артемий ткнул здоровяка кулаком в живот.
– Как с детьми. Вы и есть маленькие, слабые, сопливые детки, а если было по другому я бы и не связывался с вами. Побродите по Городу и прикиньте, где и как вы можете применить свои таланты так, чтобы люди давали вам на хлеб и не унижали. Пообедаете на свои кровные.
Иоан опустил голову и надул губы, ему как и мне, не хотелось отпускать своего Мастера, да еще с такой таинственной физиологией.
– До какого вечера мы тебя не увидим?
– спросил он.
– Не знаю.
– Счастливо.
– И вам того же.
Артемий направился к двери.
– Да, чуть не забыл, - спохватился он остановившись.
– обратите пристальное внимание на Человека, в Городе полно его проявлений. Вспомните о противоположностях. Поработайте над этим.
Он сделал шаг, дверь распахнулась. Мы остались одни.
Ноги сами выбирали дорогу ведущую на базар. Только там можно легко подзаработать, таская тяжести и не забивая голову грандиозными планами. К этой мысли мы пришли одновременно, и лишь движение бровей послужило сигналом понимания.
Город оживлен и красочен. Шум моторов, гул болтовни и неимоверная спешка.
– Главное не противопоставлять себя им, - с глубокомысленным видом произнес я.
– И не пускать суету в сердце, - добавил мой друг.
Словно
Иоан похоже думал о том же самом.
– Неужели все?..
– прошептали мои губы.
– Не может быть.
Взгляды свободно раскинули поля понимания. Тревожные лица. Радостные. Удрученные. Спокойные надеющиеся лица. Печальные. Веселые...
– Теперь все по другому, - улыбнулся я.
– Теперь да, только дух по прежнему в цепях отрицания.
– Видно единственное, что мы сейчас можем, - сказал Иоанн после того, как мы облазали весь рынок, - это только торгашам грузить их мешки и ящики.
И я согласился.
Рыночные ряды выстроились в фаланги искушений, атакующих жажду слабости . маски приветливости и дыхание стяжательства. Поиски необходимости да рыскающие воровские взгляды, и еще алчущие общения лица. В каждом из них человек смотрит из-за плеча зверя, или из-под крыла ангела.
Общение с людьми наполняло нас желаниями, азартом и веселой удалью. Мы читали облики, голоса и движения, как читают мудрую, полную любви и приключений, книгу.
Вот полный господин вальяжного вида беседует со степенной дамой. Он говорит о погоде и ценах, но я слышу песню стремления к благополучию через тернии житейских проблем.
Мечтательный молодой человек с журналом под мышкой источает отрицание, боль и сладость ухода от постылой реальности.
Уныние на, изможденном излишней тягой к расслаблению, лице пьяницы.
Задор молодых воришек, крадущих преимущественно ради ощущения опасности и соревнования в ловкости.
Красивая грациозная девушка со взглядом...
– Стоп!- Иоанн хлопнул меня по спине.
– Подожди меня у цветочной лавки, пожалуйста. Ладно?
– Беги, - улыбнулся я. Мой друг превратился в само волнение.
– Спасибо, Боря, я сейчас...скоро...
Раздвинув могучими плечами толпу, Иоанн приблизился к девушке и, что то сказал ей. Его румяное, пышущее здоровьем лицо стало цвета восхода. Я отвернулся и пошел дальше. Гордость за друга, радость за его стыд и проявление слабости. Как объяснить эти чувства? Ум стремиться объединиться с телом, мужчина с женщиной. Если происходит иначе, появляются болезни и тоска. Ведь именно в стремлении к противоположности, к объединению в единое заключено движение жизни.