Дождь в моей душе
Шрифт:
– Ты точно сегодня вернешься домой?
– спрашивает брат с лицом эксперта оглядывая меня с головы до ног.
– Конечно, вернусь, - достаю норковую шубку, из гардероба, папин последний подарок. Останавливаюсь около зеркала в прихожей. Бледная… Достаю вишневую матовую помаду из сумочки. И делаю то в чем очень сильно сомневалась. Аккуратно наношу помаду на губы. Она мне очень идет, я несколько раз пользовалась ей в прошлой жизни. Это подарок Кати и время от времени мне хотелось ее порадовать, поэтому я пользовалась этой помадой, что бы она не думала, что подарила мне бесполезную
– Ну! Ну…
– Матвей!
– Смотри аккуратно мне там! Еще не хватало что бы ты ноги переломала на этих ходулях!
– Хорошо, Матвей! Я буду максимально осторожна, - наклоняюсь к лицу брата, все-таки шпильки делают меня немного выше и чмокаю его в нос.
– Ну зачем? Ты же накрасилась, - он трет нос, а я не могу удержаться от смеха.
– Беги умывайся, а то засохнет и потом только специальным средством оттереть можно будет.
– Ничего у него там нет, Катя не экономит на косметике, зато Матвей тут же смывается в ванную, а я спокойно выхожу за дверь.
Колотилось ли у меня когда-нибудь так сердце перед свиданием? Нет… Я не помню, что бы когда-либо испытывала, что-нибудь подобное. Я иду по дорожке выстеленной тротуарной плиткой и заботливо расчищенной Матвеем от снега. Он даже солью ее посыпал, чтобы я не растянулась прямо во дворе.
Роман стоит около машины в его руках высокая роза, бутон в цвет моей помады. Он в костюме, в пальто и гладко выбрит. Я еще не определилась каким он мне нравится больше. Вот таким какой он сейчас или одетым просто и с легкой небрежностью. Щеки покалывает, то ли от мороза, толь от воспоминаний о его прикосновениях. Пожалуй, он нравится мне любым.
Он протягивает мне цветок и наклонившись целует в щеку, вероятно решил пожалеть мой макияж. Дура! Ну и зачем я накрасила губы? Его парфюм щекочет ноздри, а слух улавливает малейшие вибрации воздуха.
– Ты прекрасна!
– произносит он глядя мне в глаза. Позади слышится щелчок, замка калитки.
– Вы бы это… Держали бы ее покрепче, а то она на своих шпильках как корова на льду, еще ног, поломанных нам не хватало.
– Матвей!!!
– Что?
– вытаращив глаза спрашивает он.
– И не гоните быстро!
– Через пару часов верну твою сестру в целости и сохранности, - с улыбкой произносит Роман.
– Да ладно уж! Что вы там за эти два часа успеете! Можете погулять подольше, - произносит Мот с видом барина отпускающего свою крепостную.
– Серьезно? Разрешаешь?
– не без иронии в голосе спрашиваю я.
– Что с тобой делать! Может ты запомнишь мою доброту и будешь поменьше на меня рычать, - произносит он, собираясь закрыть за собой калитку.
– Хотя подожди! Я могу отпустить тебя до утра если ты перестанешь контролировать мою учёбу.
Я скручиваю дулю, показываю ее брату. Он недовольно фыркает и щелкает замком.
– Он очень любит тебя. Беспокоится, - произносит Роман открывая передо мной дверцу автомобиля.
– Да… Наверное, в это сложно поверить, но совсем недавно мы виделись с ним раз в пару месяцев, никогда не созванивались и совсем не скучали друг по другу…
– Тяжело с подростком?
– Нет… Он конечно не подарок и
– Не думаю, что твой брат способен на какое-нибудь серьезное хулиганство.
– Я тоже так не думаю, но окружающим по всей видимости виднее. После новогодних каникул придётся перевестись в другую школу.
– Что натворил?
– Девочку защищал… - отмахиваюсь я, желая сменить тему.
– Ну это святое дело, - улыбнувшись произносит он.
Тот романтический флер который разрушил Матвей своим появлением рассеялся. И ощущение неловкости накрывает меня с головой. Теперь мне кажется, что я переборщила с макияжем, он представляется мне слишком ярким и неуместным, платье коротким, обувь тесной и неудобной.
Неловкая пауза затягивается. Я ерзаю на сиденье. Не знаю куда деть руки, то укладываю их на колени, то вытягиваю вдоль тела. В какой-то момент он накрывает мою кисть своей ладонью.
– Замерзла?
– согревая теплом своей ладони мою ладонь спрашивает он.
– Немного… Боюсь что я оделась слегка не по погоде.
Он регулирует температуру в машине. Становится теплее.
– Зато красивая, - улыбаясь произносит он.
– Это намек на то что я глупая?
– Нет! Это просто комплимент. Ты очень красивая, Саша! И будь ты сейчас в пуховике, утеплённых штанах и валенках я бы сказал тебе тоже самое.
Убавь! Убавь, температуру… Боже мой! Ну что я как школьница? Я физически ощущаю, как начинают рдеть мои щеки, еще мгновенье, и они сольются с моими губами. Я сотни раз слышала комплименты в свой адрес, за мной пытались ухаживать парни из универа и одногруппники, и старшекурсники. Никогда я не чувствовала ничего подобного. А Андрей и вовсе почти никогда не говорил мне приятных слов. И почему я с ним связалась? Ума не приложу почему я решила, что у нас с ним могут быть отношения. И считала эти отношения взрослыми и серьезными.
В ресторане играет тихая итальянская музыка, звуки мандолины, навевают воспоминания давно минувших лет. Папа, мама, я и совсем маленький Матвей. Это была моя первая поездка за границу и выбор родителей пал на Италию. Мне было четырнадцать и это была любовь с первого взгляда. Эмоции переполняли через край: архитектура, кухня, музыка, приветливые вечно улыбающиеся люди, ласковое солнце и просто невероятная природа. Неделя пролетела как миг. Вернувшись домой я заявила, что хочу выучить язык, и мама нашла мне репетитора. До Италии я была влюблена в Питер. И мечтала уехать учиться в город на Неве. Но та поездка спутала все мои планы, и я размечталась об образовании за границей. В детстве любое желание кажется выполнимым, материальная сторона ни кажется такой существенной и почему-то думается, что всего можно добиться достаточно лишь только сильно захотеть. Но реальная жизнь диктует нам свои правила. Несмотря на то что моя семья никогда не бедствовала, а я была очень избалованным ребенком. Папа ни в чем мне не отказывал. Заграничное образование оказалось нам не по карману. А может папа просто не захотел отпускать меня так далеко.