Дождь в моей душе
Шрифт:
– Сашка, прости! У меня язык вообще без тормозов. Не хотела тебе рассказывать, но как всегда слова у меня быстрее мыслей.
– Ну и ладно! Совет им да любовь, - пытаюсь закончить неприятную тему.
– Вот и правильно! Не пара он тебе был! Ты мне лучше о Романе расскажи. Ой! Сашка! Имя то какое! Жаль, что мне одни СерОжи, попадаются.
– Да нечего рассказывать!
– Шевцова! Я тебя убью!
– И я тебя люблю!
– Ты разбудила меня среди ночи что бы похвастаться охапкой белых роз! Бессердечная!!!
– Катины возмущения вызывают на моем лице
– Чего лыбишься? Целовались?
– Ага…
– Что ага?
– Кать! Ну что ты хочешь от меня услышать?
– Подробности! Я хочу услышать подробности!
– Он так странно себя ведет…
– В смысле странно?
– Он поцеловал меня в прошлый раз и сегодня дважды. И при этом мы еще толком не разговаривали. Я вообще ничего о нем не знаю.
– Ой, я тебя умоляю! Расскажет, все тебе расскажет… Сначала первенца родите, а потом поговорите.
– Катька!
– смеюсь я.
– Ну что ты мелешь!
– Ничего не мелю! Вспоминай Андрушу! Ходил вокруг до около, блеял что-то о высоких отношениях. А по факту ты была нужна ему, что бы шмотки его стирать, да жрать готовить! Чет я не помню, чтобы ты хоть раз после его слюнявых поцелуев так лыбилась!
– Ты опять!?
– Жаль конечно, что ты ему ни девой невинной достанешься. Не нужно тебе было давать очкарику.
– Так! Я сейчас отключусь!
– Подожди, подожди! Ты главное не спеши! Пусть поухаживает за тобой. Но и не затягивай слишком…
– Катька! Прекрати!!! В прошлый раз он пропал почти на месяц. Где гарантия что и сейчас не случиться тоже самое? И вообще, я тебя не понимаю, почему ты заочно решила, что он подходящий мне человек. Андрея ты хотя бы видела.
– Ой, лучше бы не видела, - вздохнув выдает подруга.
– Саш! Ты мне его так описывала, что портрет уже давно нарисовался.
– Ладно! Спи Катюш!
– И ты спи!
– Угу… Уснешь тут.
19.
Утро нового дня началось с коробки авторского шоколада и корзинки ягод.
– Мне определенно нравится этот чел, - говорит Матвей закидывая в рот очередную шоколадную конфету.
– Эй! Имей совесть, оставь мне хотя бы парочку.
– Не надо было тебе вообще про конфеты говорить!
– с сожалением произносит он.
– Я хотел Василису угостить!
– громко отпивает чай из большой кружки.
– Вот бы ты подольше поспала…
Курьера встретил Матвей. Тот не смог мне дозвониться и каким-то чудом достучался в калитку.
– Шуруп! Подключи домофон обратно. А то вдруг в следующий раз пропустим.
– Да уймись ты! Ты что конфет никогда не ел?
– Таких нет!
– Матвей выгребет из коробки жменю шоколадных ракушек.
– Не смотри на меня так! Это Василисе! Ты же сказала, что тебе хватит парочку. А я тебе четыре штуки оставил!
– произносит Мот и выбирается из-за стола.
– Растает! Положи во что-нибудь! Вон возьми контейнер.
Брат возвращается в кухню, стягивает со стола маленький пластиковый контейнер и смывается в школу.
Странный он конечно, ни записки, ни сообщения.
***
Рутинные дела затянули меня в свою круговерть. Попыталась покормить дедушку, встретив его сопротивление не стала сильно настаивать, просто сделала ему массаж и включила его любимы канал. Кровать, которую я купила на расчетные деньги, была гораздо удобней прежней двуспальной кровати. Поэтому дедушка теперь мог смотреть телевизор в полулежащем положении.
Отправила текст редактору, получила его обратно с правками. Сварила куриный суп с домашней лапшой, сунула в духовку шарлотку. Дождусь ребенка из школы, покормлю его, заставлю сразу сесть за уроки. Да, теперь я слежу за успеваемостью брата внимательнее. После Нового года нам предстоит перевод в другую школу и как выяснилось, пристроить ребенка с плохой успеваемостью не так уж просто. Матвей никогда не был отличником, но в этом году скатился на одни тройки. А что касалось алгебры и геометрии там вообще можно было бы тушить свет. Если бы не Василиса, со мной он категорически не хотел заниматься, а ей сопротивляться не мог, то по этим предметам он и вовсе остался бы не аттестован. Поэтому теперь я готовлю ему сообщения по истории и перечитываю "Дикую собаку Динго" Рувима Фраермана. Не помню, что бы я в школе читала это произведение, а тем более писала по нему сочинение.
Дедушка сегодня был на редкость капризным. Отказывался от еды, пытался протестовать и не хотел, чтобы я меняла ему подгузник. Из его глаз бежали слезы, а мое сердце разрывалось. Я целый день пыталась поймать его настроение, чтобы убедить его поесть хотя бы немного.
– Матвей! Матвей!
– кричу брату, смывшемуся после обеда в свою комнату, так и не убрав за собой со стола.
– Ой! Да помою я! Помою, - недовольно бормочет он спускаясь вниз по лестнице.
– Мот! Зайди к дедушке. Посиди с ним минут десять. Ему очень одиноко.
Я уже перенесла ноутбук к нему в комнату и последние два часа работала там.
– Ну ты же с ним сидишь!
– У меня ученик через пять минут. Я к себе поднимусь. Посиди с ним немного, расскажи ему что-нибудь о школе. Мне кажется он должен скоро уснуть.
– Ладно! Иди работай!
Я выдохнула и умчалась в свою комнату. Спустя полтора часа я застала Матвея у дедушки. Дедуля спал, а Мот читал в слух параграф по географии. Я невольно залюбовалась этой картиной. Все-таки Матвей большой молодец, он обещал мне подтянуть учебу и пока что худо-бедно слово свое держит. Хоть и делает многие задания спустя рукава.
– Давно он уснул?
– шепчу не заходя в комнату. Мот отрицательно мотает головой и на цыпочках выходит за дверь.
– Шуруп. Он бредит во сне. Я ни одного слова не разобрал, но он постоянно мычит что-то.
– Я знаю. Слышала, - аккуратно закрываю за Мотом дверь и опустив взгляд на учебник, в руках брата, замечаю сбитые костяшки на правой руке.
– Что это?
– резко дергаю его за руку. Он вырывает ее и натягивает на кисть рукав.
– Ты же мне обещал!
– Тише ты! Деда разбудишь!