Дождь в полынной пустоши

Федорцов Игорь Владимирович

Пять минут и канцлер обладатель секрета, а Колин богаче на шестьдесят четыре золотых монеты. О моральном удовлетворении говорить преждевременно. Морально он удовлетворится, когда перевернет в покоях канцлера все вверх дном и ознакомится с каждой строчкой летописи минувшего.

– Так просто!
– изумился Латгард, перепроверив записи.

– Когда знаешь ответ, - поправил Колин, складывая выигрыш.

Все монеты, выложенные на доску, новехоньки и вряд ли успели покочевать по рукам. Что же касается самого кошеля, на нем напрочь отсутствовала гербовая вышивка. Владелец, скрывал или не озаботился

обозначить свое имущество. Ни канцлер, ни тот, кому кошель мог принадлежать. Возможно, Латгард получил причитающиеся выплаты из казны. Но насколько известно, расчеты золотом велись королевским казначейством только с военными и только на войну, ввиду значительности сумм и не подверженности желтого металла обесцениванию. Серебряный штивер мог позволить себе слабеть и позволял. Золотой никогда! Это уже прямой бунт. Как говорится, всегда должно быть что-нибудь святое и неизменное. Верующим - вера, государству - нобль!

– Не желаешь партию?
– предложил канцлер, ощущая невообразимый душевный подъем.

– С вашего позволения в другой раз, - отказался Колин.
– И примите мою благодарность за хлопоты относительно баронессы Аранко.

– Все-таки мне не совсем понятны мотивы твоего участия в ней.

– Самое простое, чаще всего не самое очевидное, - увильнул от честного ответа Колин. Честность лучше держать, как можно дальше, и от других и от себя.

Намек на широту и благородство собственной души?
– готов иронизировать Латгард, но не во всеуслышание.
– Брось мальчик. Этого не при одном дворе не продашь. После того, как попы принялись торговать индульгенциями, отпуская грехи и грешки оптом и в розницу, отпала всякая надобность стесняться в истинности намерений.

– С этим трудно спорить, - любовно сложил канцлер бумагу и помахав словно волшебным пером, вспомнил.
– Вам известно, эсм Аранко приглашена на сегодняшний Совет?

– Меня предупредили, - подтвердил Колин осведомленность.

– Имеешь полное право присутствовать, - спрятал Латгард заветную бумагу. Не в стол, не в папки, в один из карманов.

Последняя часть напоминания, показалось Колину несколько странной. Его нахождение, так же как и отсутствие, где-либо, с недавнего времени регламентировалось волей баронессы, но никак не пожеланиями или прямыми приказами гранды или кого-то еще.

Из чего следует, мое присутствие желательно. Или даже обязательно, - сообразил, но не подал вида унгриец.
– Закончили доставать с чаем, будут отвлекать очередной ерундой. Что на этот раз придумали?

– Мне еще рано манкировать обязанности, - намекнул Колин о своем присутствии на Совете.

– Но будете?
– уточнил для себя Латгард. Бравада разочаровала бы в новике. Безоговорочное подчинение, пожалуй, тоже.

– Со временем, определенно.

Искушенные в политике шутят, называя подобные вопросы-ответы лизанием змей. Из-за мерзкого ,,послевкусия.

– На обсуждении, из важного, принимать или отказать просьбе инфанта Даана о погашении его долга. Полном или частичном, - посчитал обязательным пояснить канцлер.
– Сумма не маленькая, а Серебряный Двор все-таки не монетный двор. Ограничен в материальных и людских ресурсах куда больше, чем Крак или Золотое Подворье.

– Инфант просил об

отсрочке. Или я ошибаюсь?

– Смотря, как просить, кого и когда, и что последует за отказом. Не сейчас, но позже. По собственному опыту скажу, врагам отказывать несравненно легче, чем родственникам или друзьям. Продадут соратнички. Собственно продадут в любом случае, но при отказе значительно быстрее. И не так дорого как выжимали из вас.

Не в Даане дело, - добавлен унгрийцем новый штрих к ненавязчивому приглашению, быть.

– Большие короны никогда не просят без веской на то причины. Тем более не просят публично, - намекнул Колин на недоверие к причинам Совету собраться. Должно быть еще что-то?

– Им не пристало, - расхохотался канцлер. Новик тысячу раз прав. Лучше и не скажешь.

– Вопрос не в деньгах. В гранде. С нее выжимают добровольное согласие на брак с Гусмаром-младшим? Строить воздушные замки невозбранно, но и жить в них невозможно. В отличие от Даана, в Краке ей не поселиться, и вполне возможно в штатгальтеры не попасть. Так ведь?

– Не следует забывать, во всех случаях, последнее слово все-таки за нашим королем, - отказался Латгард обсуждать генеалогические перипетии с участием младшей династической короны.
– Совет представляют: ваш незадачливый оппонент по игре, камер-юнгфер Кирх, камер-медхин Гё, ваша юная баронесса Аранко, фрей Арлем, Кэйталин аф Илльз, саины Гаус и Лоу, Габор аф Гусмар и альмосунартий Брайт. Виффер Ллей в качестве блюстителя правопорядка, но без права голоса. Его работа пресечение всевозможнейших конфликтов.

И нынче намечаются?
– повеселел Колин.
– Любопытно, кого с кем? Его предположение, вызванное словами Латгарда по поводу эксцессов в Совете, выглядело крайне несуразно, но кто подпишется, что миром едино правит здравомыслие?

Канцлер заметил озорной блеск глаз юного приятеля.

– Ободрали старика на шестьдесят четыре нобля и прибываете в прекрасном расположении?

– Вовсе нет, - отмел Колин безосновательное обвинение, и сходу отыграл одну из давно припасенных эскапад.
– На карте Анхальта... Озеро Гарурэ. Если не ошибаюсь, в переводе, урильник.

Сказал унгриец, а голову ломать канцлеру. И не над повесткой грядущего совета. Совет что? Обычность. Всяк тянет в свою сторону. Сейчас из ничего, возник совершенно другой вопрос. Кто же такой Колин аф Поллак? В действительности. Соленное озеро Гарурэ надо умудриться отыскать на просторах Анхальта. Для этого не подойдет любая карта, а подробная, такая как у него на стене. Где паршивец ознакомился с нею? Следующий момент, название. Перевел правильно. Со старого эгле. Мало знать забытый язык, надо владеть им в объеме большем, чем разговорный.

Что прикажите думать? О чем фантазировать? И что из фантазий окажется справедливым?
– мучился в догадках Латгард. И догадки множились несчетно.
– Или он отменный интриган, - заподозрил канцлер новика.
– Или отлично натаскан. Кем? И ЗАЧЕМ?

О своей выходке Колин давно забыл, целиком посвятив себя работе. Бумага, клей и кройка, вот занятие до самого вечера. В конструкцию второго летуна предстояло внести необходимые изменения. Не кардинальные, но значимые. В этот раз свирепый воздухоплаватель поднимет пробный груз.