Дождь в полынной пустоши
Шрифт:
– Предложения, пожалуйста, - поторопил Гаус, не макая, купая перо в чернилах.
– Стоит походатайствовать, - не задержался Лоу.
– Согласен, - не раздумывает альмосунартий.
– Мы не учитываем реакции короля. Он может выказать недовольство, - предупреждает Латгард собравшимся.
– Это ведь частное дело. С чего королю выказывать недовольство?
– Гусмар всецело на стороне Даана. С потрохами. Поэтому проволочки и отговорки воспринимает оскорбительными. Даже этот Совет оскорбителен, раз обсуждает помощь инфанту.
–
Обсуждение за столом пошло живей, но определенную грань не переходило.
– Я за отказ, - необычно кратка и немногословна Лисэль. Инфанта она не любила не меньше, чем короля. Не могла простить Моффету выбор не в её пользу. А Даан... Она слишком много времени провела с ним под одной крышей Золотого Подворья. Отвадилась добрым чувствам.
Гё достаточно взгляда на Гусмара. Против и только против. Перетянуть на свою сторону молодчика ни шанса. А следовательно и пользы от него столько же - ноль.
– Наши денежные дела не в том состоянии брать на себя добавочные обязательства. Отказать.
– Поддержу, эсм Аннет, - произнесла Кэйталин достаточно уверенно.
– Саину Даану следует выкручиваться самостоятельно.
Не обязательно набирать отказы. Не обязательно их одобрять. У Сатеник достаточно полномочий для самостоятельного принятия решений и без представительного Совета. Но где как не здесь выявить тех, кто не кулуарно, а публично встанет на её сторону. Если следовать науке Латгарда, битва определяет сильнейшего, интрига - хитрейшего, круглый стол, не смотря на то, что круг - углы. Между теми, кто за, против и не рыба не мясо.
– Эсм Аранко, а что скажите, вы?
– вспомнили о Янамари, за спинкой стула которой, возвышался унгриец, п’ров и все остальное.
Притихшая баронесса явно не рада подобному вниманию. Просидеть тихо мышкой у нее не получилось.
– Я... Я..., - растерялась девочка.
– Следует согласиться помочь инфанту Даану, но увязать согласие с обязывающими условиями, - ответил Колин за Янамари.
Посмотрим, как проглотите, - приготовился он воплощать первую часть своего замысла.
– Говорите яснее, - перехватила Сатеник обязанности актуария.
– Согласие в обмен на некую серьезную услугу. Скажем бумаги на титул коронного барона и землю. Откажет, Серебряный Двор не обязан выполнять просьбу инфанта. Согласится, можно хлопотать. Пустая уступчивость просителю вызывает у последнего желание обращаться вновь и вновь. Просьбы большие и маленькие, со временем лишь увеличатся. Обозначив свою позицию в данном вопросе, Серебряный Двор заранее отсечет нудные хлопоты по никчемушным обращениям.
– Почему именно титул и земли? Вернее для кого?
– навострился Латгард. Старый пройдоха сразу почувствовал подвох. Двойной подвох!
Что за гада мы пустили к очагу?
– изводил
Не лопни, - предостерегла унгрийца камер-медхин. И ни грана иронии смягчить.
У Лисэль восторг и любование.
Ты плут!
Это плохо?
Если плохой плут, то плохо.
А если хороший?
Хороший?
Хороший.
Еще хуже!
– Это только для примера...
Кто поверит подобному оправданию? Кто поверит унгрийцу!? Покажите пальцем, обозначьте кивком головы и наживете себе вечного смертельного врага. Вечного!
Колин надеялся либо Сатеник самостоятельно поймет выгоду подобного подхода ты - мне, я - тебе, либо ей доходчиво объяснят. Тот же Латгард. Союзники обходятся дороже врагов. Последних не надо содержать и кормить. Получив же возможность распоряжаться титулом и землей по своему усмотрению, остается назначить за них службу. Любую службу. И справить её встанут в очередь! И не только новики!
– Можно затребовать иное, но взаимообразная услуга должна быть значимой.
– Вы что? Торгуетесь?
– до крика не дошло, но Гусмар едва не выпрыгнул из-за стола. Баб и выживших из ума стариков он еще готов терпеть, но нищее ничтожество из Унгрии - увольте!
Даану следует различать своих сторонников на умных и преданных. И не путать ни в коем случае. В Совете ему бы пригодился умный, - вроде как пожелал Колин инфанту, и преступил ко второй части задумки.
Унгриец постучал пальцем по спинке стула. Девочка нервно моргнула и чуть слышно и сбивчиво произнесла.
– Саин, не следует так кричать. Вы ведете себя как невоспитанный человек. У нас в Унгрии за такое порют.
Пока остальные переваривали сказанное юной баронессой и переглядывались между собой, альбинос, уподобился мухе не разглядевшей паутину.
– Полагаете, хорошие манеры прививаются розгой?
Колин действовал на опережение, не позволив вмешаться в разгорающуюся ссору.
– Полагаю ваши незамедлительные и искренние извинения перед эсм Аранко за свою неучтивость, сохранят вам цветущий вид на долгие годы. Или хотя бы до вашего венчания.
– (Дальше импровизация для гранды.) - Не ошибусь предположить, вы собираетесь скоро жениться, не правда ли?
– Что позволяет предполагать подобное?
– запоздало сдерживает себя от резкостей альбинос, чем только укрепил унгрийца во мнении, дата торжеств предварительно, но согласованна.
– А разве нет? Хотите сказать, я лжец?
– нотки возмущения унгрийцем добавлены вовремя, но фальшивы, что старый дирхем.
Театр наоборот. Реакция зрителей познавательна. Сатеник опустив взгляд чиркает по листу пером. Насквозь. Про венчание и для нее никакая не тайна.
Эсм, я обещал позаботиться!
– улыбается Колин. Гранда не видит чудовищной гримасы унгрийца, но доведись выдержала бы. Раздавишь альбиноса? Все что угодно!