Дракон…и ее ректор

Мягкова Нинель

— Отнюдь, — не без иронии парировал он. — Как видите, в некоторых местах споры еще сохранились. Но вы же мне позволите завершить лечение? Во имя науки?

Его голос звучал требовательно, словно он приказывал, а не просил, в полной уверенности, что я должна тут же отступить и предоставить ему возможность завершить начатое.

— Лечение?! — изумилась я. — Вы убиваете мужчин пачками, кормите ее их кровью и надеетесь на исцеление? 

— О нет! — взмахнул руками преподаватель, задев опасно закачавшееся лезвие прямо над сердцем

Дориана. Мое собственное пропустило удар. — Моя Розаль ни разу не пробовала эту презренную физиологическую жидкость. Я ввожу сыворотку внутривенно, чтобы поддержать ее силы, пока не подействует настоящее лекарство. 

— Какое же? — тупо спросила я, потому что моя фантазия забуксовала. Я силилась вспомнить или представить, что может излечить вампиризм, но в голову лезли только бабушкины сказки…

— Истинная любовь, — эхом отозвался подошедший незаметно к нашему теплому сборищу ректор. — Вы концентрировали эмоции жертв? 

— Именно! — оживился магистр, наконец-то отступая от жутковатого артефакта. Я незаметно сделала шажочек вперед, чтобы убедиться, что Дориан в порядке. Поймав мой взгляд, дракон демонстративно закатил глаза. Заканчивай, мол, представление, устал я лежать и мерзнуть. — Я уже близок к победе! Осталось еще немного, всего пара-тройка отчаянно влюбленных мужей, и моя ненаглядная Розаль будет спасена! 

— Боюсь вас расстроить, но Дориан в данный момент ни в кого не влюблен, — осторожно заметила я, придвигаясь еще немножко. — Его супруга давно умерла.

— Но чувства все еще живы! — патетично воскликнул преподаватель, вновь взмахивая руками. Скулы Дориана предательски заалели. Скорее всего от гнева. Стесняться он перестал лет так двести назад, тем более собственной несчастной любви и тоски по утраченной паре, а вот желание проучить наглеца, попытавшегося на том нажиться, расцвело в нем буйным цветом. — Их как раз хватит, чтобы напитать мою Розаль!

— И так будет продолжаться бесконечно, — мягко возразил ректор, подходя вплотную к защитному пологу, но благоразумно к нему не прикасаясь. — Точнее, пока вы сами не умрете от старости. Тогда обезумевший вампир, не привязанный более ни к кому, пойдет расправляться с соседями. Как вы думаете, с кого она начнет? Дочки тех, что слева, или сына тех, что через дорогу? 

Вряд ли Адалар знал в точности всех рядом живущих и их отпрысков, но бил он наверняка. Если бы у магистра оставалась еще совесть или же здравый смысл, маневр мог и сработать. 

Но увы — безумие уже полностью завладело старым преподавателем. 

Мистер Керридан развернулся спиной к зрителям и невозмутимо вернулся к настройке лезвий. Публика ему не мешала — защита явно прочная. А меня он, похоже, в расчёт и вовсе не принимал, позабыв в пылу эксперимента, что я умудрилась просочиться сквозь его идеальный барьер. 

— Но почему именно мужчины? — попыталась я вновь его отвлечь. — И зачем столько ножей? Запутать следствие? 

— Что ты, милочка! —

фыркнул он, снисходительно взглянув на меня. — О вашей мышиной возне я думал в последнюю очередь. Здесь заложены проводники энергии! 

Он щелкнул по одному из заточенных до полупрозрачности ножей, и тот отозвался легким звоном.

— Передача идет напрямую сюда, — магистр кивнул в сторону ложа, на котором возлежала его супруга. С содроганием я заметила острые кончики идентичных лезвий, торчащие из ее тела. Если не присматриваться, в складках одежды почти не заметно. Ну да, плоть вампира практически мертва, заморожена в момент заражения спорами. Стоит достать ножи, как тело восстановится, будто бы ничего и не было.

— А почему каждый раз в разные места? — продолжала допытываться я. — И разное количество?

— Так и любовь бывает разной интенсивности и концентрации, — пояснил мистер Керридан как само собой разумеющееся. — Лучше всего, конечно, истинная парность. Но ее, увы, редко встретишь нынче. Разве что среди эльфов или оборотней, но те энергетически не подходят. К моему величайшему сожалению! 

Удачно, что сбежавший в панике от обернувшегося дракона мистер Гритт не успел рассказать магистру, отчего не удалось похищение. Похоже, времени у них было мало. Только и хватило, чтобы сдернуть клипсу. 

Я украдкой бросила на Адалара взгляд и тут же его отвела. Не хватало еще намекнуть маньяку о наших взаимоотношениях! Которых, сказать по правде, и нет еще вовсе. 

Магистр тем временем закончил с настройками и отступил, удовлетворенно оглядывая творение своих рук. Приладил на нос тонкие очки, повернулся к кружащим по подвалу мужчинам и пристально всмотрелся в них. 

— О, как удачно! — промурлыкал он. — Мне не придется никуда идти. Вас-то я и употреблю, после того как с этим разделаюсь!

Кажется, он не понимал, что скоро за ним придут. Мистер Керридан чересчур глубоко ушел в организацию спасения супруги — он перестал трезво воспринимать действительность, опьяненный близостью мнимой победы. За что и поплатился. 

Глаза Адалара внезапно расширились, словно он узрел за спиной магистра невероятное зрелище. Старик противно захихикал. 

— Меня такими глупыми трюками не проймешь! — гордо заявил он. 

Я посмотрела в ту же сторону и прошипела сквозь зубы нечто неразборчивое, но очень гневное.

— Ну прости! — пожал плечами Дориан, садясь на ложе и растирая затекшие запястья. Лезвия, которые он погнул, чтобы выпрямиться, занятными загогулинами торчали теперь куда угодно, только не в его сторону. Ошметки наручников выглядели так, словно их разворотило направленным взрывом. — Мне надоело лежать и делать вид, что я полутруп. Да и холодно, знаешь ли. Сама попробуй, голой спиной на металл.

— Что? Как?! — залепетал магистр, все же оборачиваясь. Дракон ударил коротко, без замаха, и мистер Керридан рухнул плашмя подкошенным деревом.