"Дракон и Принцесса" - 2 книга

Данаева Елена Георгиевна

– Правда? А старушки?
– лукаво улыбнулась она.

– Старушки? Хм. На счёт старушек ничего не могу сказать, но некоторые, из которых песок еще не очень сыплется и они еще помнят ...хм... некоторые моменты своей молодости, вполне возможно, - ухмыльнулся он.

– Ты - хвастун, Блас! Какой же ты хвастун! И старушек приплёл, мерзавец, не постыдился!
– весело воскликнула Валерия.

– Стыд и я совершенно несовместимые вещи. Мы находимся в постоянном, непрекращающемся антагонизме уже долгие годы, миледи. И наши отношения с ним останутся неизменными, вот так, - нагло улыбнулся Блас.
– О-о! Так, маркиза, держись. Сейчас на выходе в нас будут кидаться всякой гадостью, типа крупы, цветов

и ещё всякой другой мелкой дряни. Береги глаза, любовь моя. У моей жены всегда должно быть только два глаза, по умолчанию.

– Я запомню, милорд. А это что какая-то традиция?

– Два глаза?
– хохотнул он.

– Очень смешно. Я о крупе и цветах говорю, мой не в меру язвительный муж.

– О-о-о-о! Повтори ещё раз, родная, просто кайф слышать от тебя такие вещи!

– Что значит этот крупо-цветопад?

– Вот ведь, чёрт, а? Ты же прекрасно поняла, о чём я? Что так сложно, да?

– Блас, муж мой драгоценный, а вот сейчас беги со всех ног к карете. Мне очень не нравится вон так дородная тётенька с корзинкой. Боюсь, что у неё там что-то тяжёленькое припрятано.

– О-о-о-о! Конечно, любовь моя, как скажешь!
– счастливо засмеялся маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар и одарил свою новоиспечённую жену пронзительным взглядом.

Её светлость герцогиня Пилар Фернандес-Очоа де Альмодовар с загадочной и томной улыбкой звезды первого канала Ларисы Гузеевой на сочных губах, удовлетворённо смотрела вслед убегающему сыну. Она уверенно и неспешно обвела взглядом толпу возбуждённых предстоящим застольем гостей, словно желая увидеть кого-то и с непререкаемой убеждённостью в своей правоте сказать: "Роза? Вася? А что вы скажете?"

Глава 7.

Как же она устала! От тяжелого и тугого в груди и талии платья, от массивных фамильных украшений, от постоянного контроля за осанкой и прямой спиной, от приклеенной счастливой робкой улыбки новобрачной, от шума, гвалта и гама, от навязчивой и нудной музыки, от аркадийских приторных благовоний и духоты, от запаха еды, специй и вина. О, да, вина... Лера снова протянула руку к бокалу с искристым южным вином и поднесла этот нектар к губам. Большой жадный глоток. Ещё. Вот так. Восхитительное состояние лёгкого опьянения, когда становится всё равно на происходящее рядом, словно тебя здесь и нет. Чудесно, когда всё как во сне, как в тумане, как в мареве, как в мираже...

– Ты намерена и дальше целенаправленно напиваться, любовь моя?
– нежно проворковал Блас ей в самое ухо.

Валерия вздрогнула от неожиданности и его внезапной интимности в голосе. Она сфокусировала расплывчатый взгляд на его лице, развязно улыбнулась и нагло выплюнула:

– Да. Намерена. Это проблема?

– О, разумеется нет. Наслаждайся праздником, моя маркиза. Он в твою честь. Ни в чём себе не отказывай, дорогая. Если что, просто знай - у меня хватит сил дотащить пьяную жену до нашей спальни. Слышишь?

– Слышу, - придушено выдохнула Лера и снова потянулась к бокалу с вином. Сделала алчный глоток и поняла, что вина, увы и ах, больше нет. Вот чёрт!

– Ещё?
– заботливо осведомился её услужливый муж.

– Да. Пожалуйста, если можно, Блас.

– Отчего же нет? Всё для тебя, моя радость. Если что - обращайся, я тут неподалёку.

– Угу. Спасиб, родной. Ты самый замечательный муж, которого только можно себе представить.

– Да неужели?
– насмешливо спросил он, наливая вина в пустой бокал.
– С чего вдруг такие скоропалительные выводы, маркиза? Вино из Ичмэра уже затуманило твой мозг?

И упало пеленой на твои глаза? Да, моя дорогая? Давай я хоть чего-нибудь положу на твою пустую тарелку. Раз ты прогнала слуг, меня же ты не прогонишь? Мясо? Рыба? Овощи?

– Всё, - неожиданно выпалила Лера и сама удивилась своей наглости.
– Я жутко проголодалась, Блас.

– Конечно, радость моя. Всё, что пожелаешь. Я сейчас. А может - дичь?

– И дичь тоже.

– Прекрасно, маркиза. У вас восхитительный вкус и необыкновенные пристрастия в еде. Мне это нравится, - засмеялся он.
– Значит так. Сидишь здесь, ждёшь меня и никуда не исчезаешь. Угу?

– Угу.

– Чудесно. Я ушёл.

Он легко поднялся и одним взглядом, и двумя едва уловимыми кивками головы, приказал одному из своих гориллоподобных телохранителей ненавязчиво встать рядом с креслом Валерии. Остальные, расставленные по периметру зала и в эркерах, заметно подобрались и приосанились. Лера пьяно улыбнулась. Ей определённо нравился её муж. С таким вообще ничего не страшно! Теперь ни одна сволочь не посмеет приблизится к ней на расстоянии пяти метров. Красота, простота и элегантность... К чему это она? Ну, не суть как важно. Главное напиться до бесчувствия, а там будь что будет. Пофиг. Вообще. И её рука снова потянулась к бокалу с вином. А дальше стало совсем весело и беззаботно, как в детстве... Блас приволок ей страшную прорвищу еды, расставил это всё вокруг Леры, долил вина и самоустранился. Не муж, а находка! С каждым съеденным кусочком чего-то изумительно вкусного и нежного, с каждым выпитым глотком вина из как его... этого... ну, не важно, ей становилось всё веселее и веселее. Чёрт! У неё же сегодня свадьба! Её личная свадьба! И где-то должен быть её муж, раз свадьба. Логично? Да. Не бывает свадеб без женихов, то есть уже когда они становятся мужьями, ну, понятно в общем. Кстати, а где он? Ейный муж.

– Блаааас?
– громко позвала она и вздрогнула от его близкого присутствия. - Ты мой муж?

– Ну, вообще то, я рассчитывал быть им, моя прелесть. А что? Какие-то проблемы?
– улыбнулся он, отставляя свой бокал. Интересно с чем?

– Нееет. Проблем нет. И это наша свадьба?

– О-о-о-о, детка. Всё. С вином пора завязывать. Я не запрещаю тебе, разумеется если желаешь ещё пить, то пей, но предупреждаю - тебе будет плохо. Хотя должен признаться такая ты мне нравишься гораздо больше, чем перепуганная и растерянная. Глаза горят, румянец во всю щёку и бесшабашность во взоре - это по мне, любовь моя. Ты чего-то хочешь от своего мужа? Я тебя правильно понял?

– Да. Я хочу танцевать, Блас!
– задорно улыбнулась Лера.
– Прямо сейчас. Идём! У нас же свадьба и у нас должен быть наш танец. Только для двоих, для нас с тобой.

– О, маркиза, всё что угодно, только не танец!
– взмолился он.
– Аркадийцы не танцуют, тем более на своей свадьбе. Пойми, радость моя, таковы традиции. И вообще... Я - мужчина. Я изначально не танцую.

– Не танцуешь? Почему?
– искренне изумилась Валерия.
– Какое преступное упущение, Блас! Не находишь? Значит, ты будешь первым. Идём!

– О, Боги, Аурэлис! Что, вот прямо вставать и идти?

– Конечно.

– Но, только один раз. Слышишь?

– Угу.

Как же это было восхитительно! Танцевать со своим мужем, смотреть в его горящие страстью глаза, купаться в его восхищении и желании, счастливо улыбаться и весело смеяться, потому что тебе действительно хорошо! Доверять ему, доверять его рукам и ни о чём не думать, потому что он мужчина, и он тебя ведёт и он тебя держит, и никогда не отпустит. Да! Этот не отпустит никогда. Блас - он такой. Что-то неясное, смутное, едва уловимое, ласковое, трепетное и бесконечно нежное всколыхнулось у Леры в душе, и тёплой волной отозвалось в сердце.